Земля ця – наша! Треба воювати
За неї з тими, хто на ній живе,
Тому щодня доводиться стріляти
В блакитне небо. Заспокой себе.Казатимешь собі, що ти невинен,
Що ти її не бачив і не знав.
І, звісно, це була лише людина.
А ти людиной бути перестав^4.Пятого ноября снаряды украинской армии разорвались возле спортивной площадки донецкой
школы No 63, на которой играли в футбол дети. Улица Степаненко, где случилась трагедия, находится
в окраинном шахтерском поселке Северный, известном тем, что здесь проживал в детстве и учился в
этой школе олигарх Ринат Ахметов, который безопасно обитает сейчас в своем роскошном киевском
особняке. Двое подростков были убиты на месте, а еще троих доставили в больницы с ранениями.
Возраст пострадавших – от 11 лет до 21 года, и местные жители говорят, что если бы снаряды упали
чуть ближе к школе, жертв могло было быть гораздо больше. Они также подтверждают, что в районе
школы не наблюдалось никакой военной активности ополченцев, которая хотя бы теоретически, ие-
зуитским образом, могла бы оправдать эту стрельбу. Причем учебное заведение обстреливали и тогда,
когда туда прибыли для оказания помощи раненым медики, вместе с родителями убитых и пострадав-
ших. А спустя сутки, когда в городе уже был объявлен траур, мины попали в здание еще одной школы
Куйбышевского района – No 59.
Донецкие школы не раз попадали под обстрел – но это первый случай, когда его жертвами ста-
ли дети, что вызвало мировой резонанс. «Обстрелу школы не может быть никакого оправдания», – за-
явил специальный представить ООН Стефан Дюжаррик, подчеркнув, что ответственные за это пре-
ступление должны быть наказаны. Специальный доклад миссии ОБСЕ констатировал факт массиро-
ванного обстрела: на месте трагедии было обнаружено четыре воронки от 120-миллиметровых мино-
метных снарядов и две воронки от 122-миллиметровых артиллерийских снарядов, которые прилетели
с северо-западной стороны от футбольного поля – то есть со стороны контролируемого украинскими
силовиками поселка Пески. Международная правозащитная организация «Amnesty International» по-
требовала немедленно расследовать убийство подростков, заявляя, что оно может быть квалифициро-
вано как военное преступление. Однако можно не сомневаться, что киевские власти проигнорируют
мнение иностранных правозащитников, уже уличивших украинскую армию в использовании запре-
щенных кассетных боеприпасов, жертвой которых стал убитый 2 октября сотрудник Красного Кре-
ста.
Нынешняя артиллерийская атака на Донецк имела демонстративный характер. Гаубицы и мино-
меты прицельно били по обширной территории города, обстреливая Киевский, Куйбышевский и Пет-
ровский районы Донецка. Снаряды убили несколько человек, разрушили около десятка частных жи-
лых домов, магазины, хозяйственные постройки, здание торгово-промышленной палаты, повредили
детский сад в том же поселке Северный, строения железнодорожного вокзала и несколько газопрово-
дов. Судя по характеру и географии этой стрельбы, очевидно, что «работающие» из прилегающего к
аэропорту поселка Пески артиллеристы даже не рассчитывали накрыть какую-то военную цель. Бес-
смысленный в своей жестокости обстрел был очередной акцией устрашения мирных жителей города
- своего рода местью за их участие в непризнанных Киевом выборах, которое рассматривается оттуда
с классовых позиций неприкрытого социального расизма.
«Сепаратисты используют абсолютно советский дискурс, они понимают, что к сердцам жите-
лей Донбасса они могут подобраться, используя подобную идеологию. Ведь нужно понимать, что
практически все нормальные бизнесмены и продвинутая интеллигенция уже выехали. На выборы
(^4) Перевод: «Снаряд мелькнул высоко в лазурь, / Как будто колокол, ударила пушка. / И за бесконеч-
но долгое мгновенье / Влетел он гостем в дальнюю хату.
А там чья-то его встретила мать. / Это безразлично. Потому что у тебя был приказ, / И вечером ты
будешь крепко спать, Потому что это война. И это не в первый раз.
Земля эта – наша! Надо воевать / За нее с теми, кто на ней живет, / Поэтому каждый день приходит-
ся стрелять / В голубое небо. Успокой себя.
Говоришь себе, что ты невиновен, / Что ты ее не видел и не знал. / И, конечно, это был лишь чело-
век. / А ты человеком быть перестал».