князя): «Господине мой. Како еси не очютился (не от-
гадал) скверных ворогов своих? Или како не помыслил
победити их, иногда побежая полки поганых болгар?»
И так плакася; и приде Анбал-ключник... тот бо ключ
держаще от всего дома княжеского и надо всем ему
волю дал бяше. И рече, возрев нан (на Анбала) Кузь-
мище: «Анбал – вороже, сверзи ковер или что-либо по-
дослати или чем прикрыти господина нашего». И рече
Анбал: «Иди прочь! Мы хочем выверзти псом». И рече
Кузьмище: «О еретиче! Помнишь ли, жидовине, кото-
рых портех пришел бяше? Ты ныне в оксамите стоишь,
а князь лежит наг; но молю тя: сверзи ми что-либо». И
сверже ковер и корзно, и обвил его, и несе в церковь».
Молва о коварном убийстве евреями любимого на-
родом князя быстро распространилась по всей Руси,
подняв волну ненависти к этим пришельцам.
Новая страница участия иудеев в истории русского
народа открывается с началом татаро-монгольского
ига. Здесь иудеи часто выступают в роли сборщиков
ордынской дани, которую они выколачивали из рус-
ского населения «с присущей им жестокостью»^1. По
свидетельству еврейского историка Греца, при наше-
ствии татар евреи под предлогом доставки монголам
отравленных съестных припасов передавали им в за-
купоренных бочках оружие 11).
Во время татарщины число иудеев на Руси заметно
увеличилось. Они охотно селились в западнорусских
землях – на стыке Православного мира и разлагающе-
гося Христианства Запада.
Противостояние иудаизму в народном сознании
нашло отражение в русских былинах.
Известный исследователь масонства Н.Ф. Степа-
нов (Свитков, в монашестве Александр^2 комментирует
один из вариантов распространенной былины:
(^1) Архив Свято-Троицкого монастыря (Джорданвилль, США, далее –
АСТМ). Фонд Н. Ф. Степанова.
(^2) Селянинов а. Указ. соч. С. 71.