O.A.ПЛАТОНОВ - Святая Русь и окаянная нерусь. Заговор против России.

г ись», « Кто з ла отл у ч и тся, тот н и кого не бои тся», «О т ы д и
от зла и сотвори благо», «Сей добро, посыпай добром, жни
добро, оделяй добром», «Кто доброе творит, того зло не
вредит», «Дей добро и жди добра», «Нам добро, никому
зло – то законное житье», «Нам добро – и всем таково – то
законное житье», «Люблю того, кто не обидит никого».
На Руси существовал настоящий культ доброго чело-
века. «В них вера крепка», – говорили о людях, делающих
добро.
«Доброму везде добро», «Праведен муж весь день ли-
кует», «За доброго человека сто рук», «Добрый человек
надежнее каменного моста», «Добрый человек добру и
учит», «Доброму человеку – что день, то и праздник»,
«Доброму человеку и чужая болезнь к сердцу», «Добрый
скорее дело сделает, чем сердитый», «Добрый человек в
добре проживет век», «Сам потерпи, а другого не обидь»,
«Лучше в обиде быть, нежели в обидчиках», «Лучше са-
мому терпеть, чем других обижать», «Лучше мучиться,
чем м у чить», «С добрым жить хорошо», «С доброхотом
всякому в охотку», «Доброму – добрая память», «Добрым
путем Бог правит», «Доброму Бог помогает», «Добро Богу
приятно, а Царю угодно», «Доброму ангелу небесные
радуются», «Кто добро творит, тому Бог отплатит» (или
«того Бог благословит»), «Кто добрых людей не слушает,
тот Богу спорник», «Злой не верит, что есть добрые люди»,
«Тьма свету не любит – злой доброго не терпит», «Злому
человеку не прибавит Бог веку», «Худо тому, кто добра
не делает никому», «Кто за худым пойдет, тот добра не
найдет», «За худом пойдешь – не добро найдешь».
Говоря о Православии как о добротолюбии, мы были бы
неправы, закрывая глаза на струю формального понимания
Православия через соблюдение внешней обрядовости.
Эту струю на Русь несли византийские митрополиты и
приезжавший с ними служилый аппарат, взращенный в
атмосфере разложения Византийской империи с падением
нравов и пренебрежением к человеческой личности. Культ
добра, путь добротолюбия как средство приближения
к Богу был для этих пришельцев не вполне ясен. В их
церковном служении преобладала внешняя обрядовость.
Для русского человека этого было мало, и он стремился