O.A.ПЛАТОНОВ - Святая Русь и окаянная нерусь. Заговор против России.

к женщине как хранительнице семейного очага. С дру-
гой – отрицательное отношение к чувственности, кото-
рую выражает собой женщина. В этом смысле женщина
рассматривается как один из главных источников греха и
орудие сатаны. «Начало грехам – от женщины, и от нее
ж – умираем мы» («Изборник 1076 г.»). «Зло есть женская
прелесть» («Повесть временных лет»). Мотивы подобного
отношения к женщине, как потенциальной «пособнице
дьявола», заметны даже в «Домострое» (XVI). В сознании
коренного русского человека главное предназначение жен-
щины – служить хранительницей очага. «Домострой» тре-
бует от женщины чистоты и послушания, дает ей большие
права в ведении домашнего хозяйства. Историк русского
быта И.Е. Забелин рассматривает место женщины в семье
по известной правовой формуле Руси: «слово и дело».
Последнее слово всегда остается за «государем», хозяином
дома, мужчиной, но делом в доме занимается «государы-
ня», хозяйка дома, женщина («делодержец дому»), так что
многим из женщин были присущи «крепкое мужество и
непреложный разум – качества безусловно мужские».
«В «Домострое», – писал Забелин, – дается идеал
семейной жизни, как он был создан древним русским
обществом. Женщина поставлена здесь на видном месте,
ее дея т ел ьнос т ь обш и рна... Необход и мог о д л я восс т а нов-
ления нравственных сил развлечения, перемены занятия,
перемены предмета для разговора нет и быть не должно
по общественным условиям... Повторяю, что мы не имеем
никакого права упрекать «Домострой» в жестокости к
женщине: у него нет приличных невинных удовольствий,
которые бы он мог предложить ей, и потому он принужден
отказать ей во всяком удовольствии, принужден требовать,
чтобы она не имела минуты свободной, которая может
породить в ней желание удовольствия неприличного или,
что еще хуже, желание развлекать себя хмелем. Сколько
жен щ и н по доброй воле могло п рибл и жат ься к и деа л у, на-
чертанному «Домостроем», скольких надобно было застав-
лять приближаться к нему силою, и скольких нельзя было
заставить приблизиться к нему никакою силою, сколько
женщин предавалось названным неприличным удовольс-
твиям? На этот вопрос мы отвечать не решимся».