O.A.ПЛАТОНОВ - Святая Русь и окаянная нерусь. Заговор против России.

В 1932 Русская Церковь за рубежом направляет всем
своим духовным чадам соборное послание, в котором
масонство осуждалось как преступная организация, а не-
раскаявшиеся члены ее подлежали отлучению от церкви.
На запрос судьи Бернского процесса о «Сионских протоко-
лах» митрополит Антоний Храповицкий ответил: «Смысл
и направления Протоколов Сионских мудрецов во многих
отношениях соответствуют учению и мировоззрению ми-
рового еврейства... Линия поведения соответствующего
направления имеется в руководящих кругах мирового
еврейства и что, как собственно показала русская рево-
люция, действия и устремления еврейства часто вполне
соответствуют содержанию так называемых Протоколов
Сионских мудрецов».
Эпоха гонений на Святую Русь порождает новый тип
подвижников и мучеников, ярким примером которых стал
патриарх Тихон, умученный в 1926. В отличие от других
эпох и даже времени первых веков христианства муче-
ничество за веру становится не единичным, а массовым
явлением. Как считал убитый еврейскими большевиками
епископ Вязниковский Герман (Ряшенцев), на крови сотен
тысяч мучеников создается и кристаллизуется невиданная
духовная сила, вознесшая Русскую Церковь на недосяга-
емую высоту по сравнению с другими христианскими
конфессиями. «Мне кажется, – писал он из арзамасской
ссылки, – происходит не только одно разрушение тверды-
ни и того, что для многих святее святых, но происходит
очищение этих святынь, их освящение через огонь жесто-
ких испытаний и проверок, разрушение форм, подавляю-
щих своеобразной, но часто во многом земной красотой
действительность закованного в них смысла и содержания,
образуются новые формы, облегчающие проникновение в
них и заполнение именно таким духом и жизнью, какие
отрицаются часто их творцами и часто во имя осознан-
ной и преднамеренной борьбы с Ним принципиально
отрицаются, чтобы как бы через Голгофу уничтожения
воскреснуть в силе. Посмотрите, как жизнь фактически
стала аскетична, как самоотреченна, небывалое самоот-
речение становится не исключением, а правилом всякого
человека, как необходимость, все разрозненное и почти во