Юрген графО, да, другие помогли ему в этом, но не больше. Они при-
были в эту страну, когда она уже существовала как ан-
глосаксонская общность всеобщего блага. Они способ-
ствовали развитию страны и часто обогащали ее, но
не они создали ее, и они не слишком сильно ее изменили.
Мы твердо решили не допустить, чтобы они сделали
это. Это хорошая страна. Она соответствует нашим
потребностям. И мы придерживаемся того, что мы не
уступим ее никому другому и что мы не позволим дру-
гим народам, какими бы ни были их заслуги, преобразо-
вать ее. Если необходимы какие-нибудь изменения, то
мы предпримем их сами»^1.
Такой была американская позиция. Еврейскую по
зицию сформулировал в том же 1924 году Луис Мар
шалл из «American Jewish Committee»: «В этой стране
есть место для населения в десять раз большего, чем
есть у нас сегодня»^2.
Маршалл выступал за прием всех людей, которые
хотели бы иммигрировать, из всех народов мира без
какого-либо регулирования квот; исключены, по его
мнению, должны были быть лишь «неполноценные в
духовном, нравственном и физическом плане», а также
«люди, которые являются врагами всякого организован-
ного правительства, а также те, в случае с которыми
нужно исходить из того, что они станут обузой для
общества». Даже у защитников политики открытых гра
ниц тогда еще оставался хотя бы минимум элементарно
го здравого смысла. Но если бы Луис Маршалл в сегод
няшних США или сегодняшней ФРГ выступил за такие
ограничения, его неизбежно обозвали бы «нацистом».
В 1965 году приверженцы либеральной иммигра
ционной политики, наконец, победили. Подписанный
(^1) Kevin McDonald. The Culture of Critique. С. 270, 271.
(^2) Там же. С. 264.