Вступлениеэтого закона и осенью 1993 года, незадолго до оконча
ния положенного срока, собрала необходимое для на
значения референдума число подписей, ограничиваю
щий свободу слова «параграф-намордник» пока не мог
вступить в силу. Референдум был назначен на 25 сен
тября 1994 года; я еще некоторое время мог работать
в спокойствии.
Через неделю после моего увольнения из школы я
познакомился с Герхардом Фёрстером, вышедшим на
пенсию швейцарским дипломированным инженером
немецкого происхождения, который поручил мне со
брать самые важные свидетельские показания о пред
полагаемых казнях газом в Освенциме и затем про
извести их критический анализ. Вскоре после этого я
встретился с двумя людьми, которым суждено было
сформировать будущий облик ревизионизма. В мае
или июне 1993 года меня в Базеле посетил 28-летний
немецкий дипломированный химик Гермар Рудольф,
который незадолго до этого подтвердил заключения
доклада Лейхтера в отвечающей самым высоким требо
ваниям научной экспертизе^1 и под псевдонимом «Эрнст
Гаусс» написал превосходную ревизионистскую книгу
с заголовком «Лекции о современной истории»^2.
Рудольф производил впечатление чрезвычайно
уверенного человека. Он был убежден, что ревизиониз
му удастся осуществить прорыв в недалеком будущем;
против фактов, думал он, аргументов не могло быть.
Какими методами за неимением аргументов пользует
ся «самое свободное государство в немецкой истории»,
чтобы подавить неудобные факты, этому блестящему
(^1) Germar Rudolf. Gutachten über die Bildung und Nachweisbarkeit von Zyanidver-
bindungen in den «Gaskammern» von Auschwit�. Перераб. и дополн. издание:
Germar Rudolf. Das Rudolf-Gutachten. Castle Hill Publishers. Hastings, 2001.
(^2) Ernst Gauss. Vorlesungen über Zeitgeschichte. Strittige Fragen im Kreu�ver-
hör. Grabert Verlag. Tübingen, 1992.