Г. М. ШиМановного галуна, нашитого на платья, такого изобилия золотых и
серебряных тканей». В депешах иностранных дипломатов то
и дело встречаются такие отзывы о приёмах при дворе: «вели-
чайшая роскошь», «величайшее великолепие», «не превзойти
где бы то ни было на белом свете». Иллюминации, фейерверки,
балы, торжественные обеды и ужины с сотнями гостей ложи-
лись тяжёлым бременем на бюджет государства. Расточитель-
ность двора разоряла вельмож – чтобы поддерживать репута-
цию, они вынуждены были продавать имения и разорялись»
(«Страсти у трона», М., 1996, с. 102).
«Анне Леопольдовне было известно содержание манифе-
ста шведского генерала Левенгаупта, объявившего подданным
Брауншвейгской фамилии, что Швеция объявила войну Рос-
сии ради освобождения её от немцев» (там же, с. 138).
«Расточительность вельмож приобрела невиданные
размеры. Они как бы состязались друг с другом в богатстве
экипировки, карет, в продолжительности устраиваемых в их
дворцах маскарадов, в разнообразии и богатстве военных па-
радов... после смерти императрицы (Елизаветы) в её гардеробе
насчитывалось 15 тысяч платьев... а также два сундука шелко-
вых чулок, несколько тысяч обуви и др.» (там же, с. 167-168).
«Императрица устраивала при дворе маскарады, назы-
вавшиеся метаморфозами: женщины появлялись в мужском
одеянии, а мужчины – в женском... скованными чувствовали
себя и мужчины, напяливавшие на себя огромных размеров
юбки на фижмах и сооружавшие на головах дамские приче-
ски... лорд Гиндфорд в июне 1745 г. извещал: «В казне – ни
гроша, расходы же и расточительность двора возрастают изо
дня на день» (там же, с. 168).
«Известно, что матушка Екатерина отличалась любве-
обилием. Её своего рода мужской гарем насчитывал свыше
двух десятков только зафиксированных источниками фаво-
ритов» (там же, с. 218).
О.А. ПЛАТОНОВ: «Неравноправный обмен продуктами
между Россией и Западной Европой отмечали многие русские
исследователи, в частности, ещё в середине Х1Х века писал