Г. М. ШиМановсочинения. Да и не только их сочинения. Ибо как может жить
человек, уверенный в своём полном безумии?
Отметим ещё такую деталь. Если детерминизм приводит
к фатализму (а это несомненно), то почему бы стороннику это-
го учения не испытать крепость своей веры в судьбу самым
простейшим способом, т. е. попыткой покончить с собою?
Вспомним лермонтовского фаталиста, который не увиливал от
пистолета, потому что действительно верил в фатум. Если сво-
боды нет, то изменить время своей смерти всё равно не удастся,
сколько бы человек ни стремился к этому. Даже если он будет
бросаться под поезд по десять раз в день.
В своё время Гольбах писал: «Пусть в пылу спора, на-
стаивая на своём, он (сторонник свободы воли) спросит меня:
не властен ли я над собою настолько, чтобы выброситься из
окошка? Я отвечу отрицательно: пока он в своём разуме, нет
основания думать, чтобы желание доказать мне свою свободу
стало достаточно сильным мотивом и заставило его пожерт-
вовать жизнью; если же, тем не менее, мой собеседник, желая
доказать мне, что он свободен, выбросился бы из окошка, то я
не заключил бы на основании этого, что он поступил свободно,
а лишь то, что необузданность его темперамента довела его до
этого безумного шага. Помешательство зависит от разгорячён-
ного состояния крови, но совсем не от воли. Фанатику или ге-
рою так же свойственно бравировать смертью, как флегматику
или трусу избегать её» («Система природы»).
Свободу, конечно, нельзя доказать, даже выпрыгивая
из окошка. Но точно так же её нельзя ничем и опровергнуть.
В свободу можно верить или не верить, но прыгать из окошка
всё-таки логичнее не стороннику свободы воли, а стороннику
фатума. Ведь это с позиций предопределённости всех собы-
тий человек не рискует ничем, убивая себя, а с позиций сво-
боды воли он, наоборот, совершает никак не согласующийся
с его верой поступок.
Но если детерминизм не наука, то имеет ли он отношение
к науке? Думается, что имеет. Наука выделяет из всей полно-
ты бытия, то есть из сочетания явлений свободных с несво-