Г. М. ШиМановправителей и вынуждал их поначалу бороться с ним, затем
задуматься о происходящем и, наконец, подчиниться ему. И,
подчинившись, форсировать его, чтобы обеспечить религи-
озное единство Руси.
Однако признать подлинный характер Крещения Руси
было неудобно по той причине, что в ходе христианизации со-
хранялась старая языческая вера в князя как вождя не только
военного и политического, но и религиозного. Чтобы не уро-
нить авторитет князя и дать религиозную, то есть языческую,
санкцию новой вере, следовало приписать ему одному и по-
чин в этом деле, и всю связанную с ним славу. А последующие
правители были заинтересованы в сохранении этой славы,
поскольку она усиливала их собственный авторитет как со-
родичей и преемников св. Владимира. Да и авторитет самой
монархической идеи. В дальнейшем такое объяснение Креще-
ния Руси устроило и советских марксистов. Оно позволило им
обойти суть дела и представить христианизацию Руси резуль-
татом классовой политики правителей-феодалов.
Но, справедливости ради, надо сказать, что была не
только религиозная причина Крещения Руси. Была и поли-
тическая причина, которая накладывалась на чисто религи-
озную, и они обе усиливали друг друга. Но эта политическая
причина не имела ничего общего с марксистской фальсифи-
кацией. Дело в том, что Крещение Руси было логическим
продолжением предприятия, начатого призванием князей.
Которые создали государство непрочное, опиравшееся на
племена, сохранявшие свою особость и склонность к сепа-
ратизму. Переплавить их в единый народ на основе синтеза
племенных религий или какой-нибудь одной из них не уда-
лось по той же причине, по какой новгородские племена не
сумели одолеть своей розни и были вынуждены искать объ-
единяющего начала на стороне. Если с нынешней точки зре-
ния различия между племенными религиями славян могут
показаться несущественными, то для тогдашних славян это
было не так. С этими различиями связывались местные ин-
тересы, для нас уже непонятные и, видимо, непримиримые