Г. М. ШиМановжелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари
приказывают, то не исполнить их приказания никак невоз-
можно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему
на шею петлю, вешает на бревно и ждёт, пока она не задо-
хнётся, и говорит, что это жертва богу» (А.П. Новосельцев
«Восточные источники», М., 1965, с.398).
Учащение человеческих жертвоприношений после 988 г.
(А.Ю. Карпов, указ. соч, с. 142) объясняется, на мой взгляд,
не только ожесточением терпевшего поражения язычества, но
и тем ещё обстоятельством, что в христианство обращалась
лучшая часть язычников, поэтому в язычестве концентри-
ровалась худшая их часть, которая культивировала худшие
обычаи и выпадала со временем в осадок в виде ведьм, колду-
нов, вампиров и т.д.
Как Вы считаете, Наталья Геннадьевна, правильно сде-
лали наши предки, ставшие христианами, запретив детоу-
бийства? Или правы были языческие жрецы, защищавшие
этот древний обычай?.. Которые защищали, возможно, не
столько древность, сколько свои кастовые интересы. Ведь с
наступлением христианства они оказывались не у дел. Их по-
ложение было отчаянным. И поэтому они не могли не мутить
тех, кто ещё оставался под их влиянием. А таковых было,
по-видимому, не мало. Но Вы, похоже, не задумались об этой
жреческой закваске «народных» (по Вашим словам) бунтов.
Как и о том, что на стороне подавлявших эти жреческие бун-
ты был весь русский народ. Которого никогда не было на язы-
ческой основе и который только рождался в ходе христиани-
зации восточно-славянских племён.
В связи с чем замечу, что никакого «двоеверия» в рус-
ском народе (в том смысле, который вкладываете в это слово
Вы) на самом деле тоже никогда не было. Вы понимаете это
слово таким образом, что будто бы после Крещения в нашем
народе сосуществовали почти на равных две разные веры. Или
даже хуже того: будто христианизация была поверхностной,
не затронувшей подлинных глубин народного духа, которые
остались-де целиком языческими. Но это грубое заблуждение.