Г. М. ШиМановтировать идею, с которой я выступал. То есть идею спасения
Советского государства посредством замены в его идеологии
отрицательных идей положительными, то есть социально на-
полненными православными идеями.
Первым, насколько я знаю, назвал меня национал-боль-
шевиком сын известного П.А. Столыпина. Я прочитал его сло-
ва то ли в «Посеве», то ли в «Гранях». Это было, насколько
помнится, в конце 70-х годов. В одной московской квартире мне
предложили полистать охапку нтс-овских тонких журнальчи-
ков, в одном из которых я обнаружил статью Столыпина-сына,
определившего меня этим словом.
Сам я себя называл просоветски настроенным право-
славным христианином и русским патриотом (слово «на-
ционалист» было тогда под запретом). И был действительно
таковым. Чем изумлял, в тогдашней густой либеральной ат-
мосфере, если не всех, то очень многих. И кем только меня
тогда ни называли. И сумасшедшим, и агентом КГБ, и про-
вокатором, и черносотенцем, и шовинистом. А в качестве
антисемита я попал чуть позднее даже в еврейскую энци-
клопедию. Но это с одной стороны. А с другой меня считали
тайным антисоветчиком, клеветавшим на нашу прекрасную
советскую действительность. И не считаться с таким отноше-
нием ко мне власть имевших я, конечно, не мог. Поэтому об-
винение в национал-большевизме (при всей его вздорности)
было для меня предпочтительнее многих других обвинений.
Оно свидетельствовало об искренней ненависти врагов СССР
к мыслям, которые я излагал в своих статьях. Что, как мне ду-
малось, должно было озадачивать карающие органы и удер-
живать их от расправы со мною.
Автор диссертации пишет, что сам Шиманов когда-то го-
ворил, что не возражает против причисления его к национал-
большевикам. За давностью лет я не помню, когда говорил так,
но допускаю, что мог говорить, вкладывая, однако, в слово
«национал-большевизм» не общепринятое его содержание,
а то особенное, которое близко по смыслу с предложенным
автором диссертации и может быть выражено, на мой взгляд,