о. А. ПлАтоновДмитрий Павлович был в числе участников убийства Григория Рас-
путина, а потом самым низким образом юлил, пытаясь доказать, что он
здесь ни при чем.
Вдова великого князя Владимира Александровича Мария Павловна
(старшая)^1 , в переписке она именуется Михень, хотела женить своего сына
Бориса, уже изрядно потасканного жуира и бонвивана, на царской дочери
Ольге. Конечно, Царская чета была против такого брака чистой, романтич-
ной, возвышенной девушки с человеком, который по своим жизненным по-
зициям был совершенно противоположен ей. Но его мать проявляла завид-
ное упорство в этом вопросе и неоднократно возвращалась к нему, что не
могло не вызвать чувство раздражения, особенно у Царицы.
На фоне двуличия, подлости и интриганства приятно выделялись своей
порядочностью и настоящей любовью к России великий князь Константин
Константинович, хороший русский поэт, сумевший воспитать в таком же
духе и своих сыновей, а также сын великого князя Павла Александровича от
морганатического брака Владимир Палей, тоже многообещающий поэт.
С родственниками по линии Царицы у Царской четы было сравнитель-
но мало контактов, и они почти прервались с начала войны.
В последние годы наступило охлаждение между Царицей и ее стар-
шей сестрой Елизаветой Федоровной (после убийства ее мужа великого
князя Сергея Александровича ставшей настоятельницей общины мило-
сердия). Елизавета Федоровна считала, что Царице не следует видеться с
Григорием Распутиным и что вообще она должна выслать его домой. Это
ее мнение создавалось не без участия людей, близко к ней стоявших в то
время, и в частности Н. К. Мекка, члена комитета Елизаветы Федоровны,
и В. Ф. Джунковского, товарища министра внутренних дел, шефа жандар-
мов. Оба они были активные масоны, проводившие свою линию по дис-
кредитации Царской семьи. Незадолго до убийства Распутина Елизавета
Федоровна приезжала к сестре и настаивала на удалении Распутина. По-
сле этого разговора Царица велела подать поезд и немедленно отправила
сестру в Москву. После убийства Распутина Царица получила перехвачен-
ные полицией телеграммы ее сестры, направленные убийцам, в которых та
поздравляла их с «патриотическим» актом. Царица была потрясена этими
телеграммами.
Особый узел напряженности создался в отношениях Императрицы со
своими придворными. С самого начала Александра Федоровна старалась
найти доступ к их сердцам. «Но она не умела это высказать, – пишет Жи-
льяр, – и ее врожденная застенчивость губила ее благие намерения. Она
очень скоро почувствовала, что бессильна заставить понять и оценить себя.
Ее непосредственная натура быстро натолкнулась на холодную условность
(^1) Кстати говоря, мать печально известного великого князя Кирилла Владимировича.