рАЗ рУШение рУсс КоГо ЦАрствАубийцам Дмитрию Павловичу и Юсупову, поздравляя их с убийством и
благодаря их за него. Эти постыдные телеграммы, пишет Вырубова, со-
всем убили Государыню – «она плакала горько и безутешно, и я ничем не
могла успокоить ее». Благословляя «патриотический акт» убийц, Елиза-
вета Федоровна поддалась общей социальной истерии, которая и опро-
кинула общество в 1917 году. Рукоплеща убийцам Распутина, Елизавета,
по сути, рукоплескала и убийцам своего мужа, и своим будущим убийцам.
Поддаваясь общему настроению нетерпимости, признавая убийство как
способ решения социальных проблем, она, как и многие тогда, отступила
от идеалов Православия.
Да что говорить, если Царь и Царица в известном смысле тоже подда-
лись этому настроению! Ведь убийцы остались без возмездия. Против них
не было возбуждено дело, не было справедливого разбирательства. Царь
ограничился высылкой Юсупова в его имение и переводом Дмитрия Пав-
ловича на Кавказ. Даже малолетний Царевич Алексей был удивлен, почему
Царь справедливо не наказал убийц. Вырубова пишет: «Их Величества не
сразу решили сказать ему об убийстве Распутина, когда же потихоньку ему
сообщили, Алексей Николаевич расплакался, уткнув голову в руки. Затем,
повернувшись к отцу, он воскликнул гневно: “Неужели, папа, ты их хоро-
шенько не накажешь? Ведь убийцу Столыпина повесили!” Государь ничего
не ответил ему». На российское общество это произвело огромное впечатле-
ние: в общественном сознании возникало «право» на безвозмездное убий-
ство – главный двигатель будущей революции.
После убийства Распутина в масонских ложах проходят заседания, на
которых обсуждаются направления антиправительственной агитации. Но-
вая волна клеветнических слухов, распускаемых либерально-масонским
подпольем, еще более усугубляет обвинения Царицы в «связях» с герман-
скими шпионами, «передаче» немцам военных планов. Само убийство
Распутина объявляется «справедливым актом русских патриотов» против
«шпионского гнезда темных сил». Центром распространения этих слухов
становятся квартиры масонов Коновалова и Керенского.
Царь прибыл в Ставку 22 февраля, а за три дня до этого сюда же после
нескольких месяцев отсутствия по болезни приехал не вполне выздоровев-
ший начальник штаба масон генерал Алексеев. Появление его было боль-
шой неожиданностью для сотрудников, ибо его ожидали ближе к предсто-
ящему наступлению. В это последнее пребывание Государя в Ставке было
много странного: в Петрограде творились страшные дела, а здесь царила
какая-то безмятежная тишина, спокойствие более обычного. Информа-
ция, которая поступала Государю, шла через руки Алексеева. Сейчас не-
возможно сказать, в какой степени Алексеев задерживал информацию, а в
какой степени эта информация поступала уже искаженной из Петрограда.