о. А. ПлАтоновстры, то ли двоюродные, то ли даже родные; был и памятный для всех детей
загадочный высокий «старик» в темных очках, походивший на Анастасию.
«Такой же лоб высокий и поворачивал голову, как мама».
Муж Анастасии, вернувшись в конце сороковых из заключения, где
погибли двое его братьев, рассказывал за столом в присутствии детей, что,
когда он был арестован, следователь не раз спрашивал: «А знаешь ли ты, что
женат на царевне?» Он пожимал плечами, тупо отвечал: «Не-е. Моя с Бори-
совки». И, смеясь, добавил: «Обманула нас бабка-то. Хорошо, что Сталина
нет и я реабилитирован, а то бы снова сидеть». Анастасия молчала, слушала
его и улыбалась.
Александра Федоровна пишет мне: «В Омске вызывали в КГБ, после во-
йны уже, что-то проверяли, я не знаю, помню, спросили: “А кто такой Васи-
лий за границей, дядька твой богатый, ты бы хотела туда?” Говорю: “Не знаю
никого”. Расписалась, отпустили и больше не вызывали никогда. Значит,
там знают про нас”»^1.
Так постепенно складывалась новая легенда. Даже после смерти А. С. Кар-
пенко в 1976 году в Омске, в Приморье и Омской области осталось немало лю-
дей, которые до сих пор верят, что Царевна Анастасия жила среди них.
Еще одна лже-Анастасия под именем Надежды Владимировны
Ивановой-Васильевой умерла в 1971 году в Свияжской психиатрической
больнице. Эта самозванка провела всю свою жизнь в тюрьмах и психиатри-
ческих больницах и в односторонней переписке с НКВД.
В архивах НКВД сохранились документы, в которых она сама расска-
зывала о себе. «Когда же мы находились в Екатеринбурге, в Ипатьевском ку-
печеском доме, то мы были приговорены к смертной казни. Я была ранена
в обе руки и в голову. Тут же я потеряла сознание, только помню последние
слова своего брата Алексея Николаевича: “Хорошо, вы расстреливаете моего
отца, он виновен вы находите, но в чем ведь я виноват?” О дальнейшем ни-
чего не помню ввиду потери мною сознания. Когда я пришла в сознание, то
оказалась у командира Николая Владимировича Владимирова на квартире
в Екатеринбурге. Было у меня платье облито известью. Я спросила: “Ска-
жите, где же остальные?” Он мне ответил, что все расстреляны. Я опять по-
теряла сознание»^2.
В 1920 году Н. В. Иванова-Васильева пыталась бежать за границу, но в
Иркутске была арестована и приговорена к расстрелу, который был заменен
тюремным заключением. В 1929 году ее выпустили, и она переехала в Ялту.
«Через некоторое время, – указывала Анастасия, – я была вызвана в Ялтин-
ское ГПУ и было мне предъявлено обвинение в том, что я являюсь дочерью
(^1) Литературная газета. 31.7.1991.
(^2) Здесь и далее архивные материалы о Н. В. Ивановой-Васильевой приводятся по публика-
ции Р. Валитова и Е. Светловой в газете «Совершенно секретно». 1994. No 1.