ЖиЗн Ь ЗА ЦАрЯда полную просителями и часто – проходимцами, которые сейчас же об-
ступали меня и не верили, что я в чем-либо помочь им не могу, так как я
считалась чуть ли не всемогущей. Все эти прошения, которые шли через
Григория Ефимовича и которые он привозил в последние годы в карма-
нах к Их Величествам, только их сердили; они складывали их в общий
пакет на имя графа Ростовцева^1 , который рассматривал их и давал им за-
конный ход. Но, конечно, это создавало массу разговоров, и я помню, как
благомыслящие люди просили Их Величества дать Григорию Ефимовичу
келью в Александро-Невской лавре или другом монастыре, дабы там огра-
дить его от толпы, газетных репортеров и всяких проходимцев, которые
впоследствии, чтобы очернить Их Величества, пользовались его просто-
той, увозили с собой и напаивали его; но Их Величества тогда не обратили
внимания на эти советы. Как-то раз, идя к нему, я встретила на лестнице
бедного студента, который просил меня купить ему пальто. Единственное
письмо, полученное мной по почте в Петропавловской крепости, было от
этого студента, который молился о моем освобождении. Это было одно из
немногих лиц, приходивших в квартиру Распутина, которое оставило по-
сле себя приятное воспоминание.
* * *Существует фотография, которая была воспроизведена в России, а
также в Европе и Америке. Фотография эта представляет Распутина си-
дящим в виде оракула среди дам-аристократок своего «гарема» и как бы
подтверждает огромное влияние, которое будто бы имел он в придворных
кругах. Но я думаю, что никакая женщина, если бы даже и захотела, не
могла бы им увлечься; ни я, и никто, кто знал его близко, не слыхали о та-
ковой, хотя его постоянно обвиняли в разврате. Странным кажется еще тот
факт, что, когда после революции начала действовать следственная комис-
сия, не оказалось ни одной женщины в Петрограде или в России, которая
выступила бы с обвинениями против него; сведения черпались из записей
охранников, которые были приставлены к нему.
Я могу дать объяснение этого снимка, так как сама изображена на нем.
В первые годы к Григорию Ефимовичу приходили только те люди, кото-
рые, как и Их Величества, искали разъяснения по разным религиозным во-
просам; после ранней обедни в каком-нибудь монастыре, причастившись
Святых Тайн, богомольцы собирались вокруг него, слушая его беседы, и я,
всегда «искавшая» религиозное настроение и утешение после вечных ин-
триг и зла придворной обстановки, с интересом слушала необыкновенные
беседы человека, совсем не ученого, но говорившего так, что и ученые про-
(^1) Секретарь Государыни Императрицы Александры Феодоровны.