причем нижний его слой – уровень (6) – выступает как мир фиксированных архетипов, т. е.
как наружная защитная оболочка Космического сознания.
Бейесовская логика в описанной картографии сознания действует на уровне (2), будучи
поддерживаема соответственно уровнями (3) и (4). Вновь возникшая система смыслов
передается на уровень (1), где, огрубляясь, обращается в систему атомарных смыслов, над
которыми производятся операции Аристотелевой логики. Уровень (3) в данной модели
связан с уровнем (6), т. е. нижним слоем космического сознания. Это еще один момент,
сближающий Налимова с Юнгом. Однако Юнг не рассматривал процессы на уровне (2) –
предмышления, который был введен только в концепции Налимова.
Сознание проявляет себя по-разному – оно играет не только творческую, но и
упорядочивающую роль. Одна из его функций состоит в организации наших сенсорных
восприятий, позволяющей воспринимать Мир через систему образов. Здесь можно
вспомнить одно из любимых речений Василия Васильевича в апокрифическом Евангелии от
Филиппа [Свенцицкая, Трофимова, 1989]:
- Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и
образах. Он не получит ее по-другому. Есть возрождение и образ возрождения.
Следует воистину возродить их через образ... И образ через образ – следует, чтобы
он воскрес (с. 284).
Эта метафора дает ключ к пониманию распаковки семантического континуума.
Размышляя о регулирующей роли сознания, В.В. Налимов писал в своей статье
Самоорганизация как творческий процесс [1993], что уже из кантовской Kритики чистого
разума следовало, что образ созерцаемого нами мира есть не просто копия внешней
реальности, а ее «реконструкция. Человек не пассивный наблюдатель, а великий архитектор,
строящий здание Вселенной» (с. 105). При этом, взаимодействуя с внешним миром, он
опирается на свой чувственный опыт, переработанный фильтрами его сознания. К таким
фильтрам Кант относил, как известно, пространство и время как a priori заданные формы
чувственного созерцания. Сейчас мы продвинулись в понимании этой проблемы дальше, чем
это было возможно во времена Канта, и «теперь мы можем говорить, что априори нам задана
возможность интерпретировать воспринимаемый нами мир через пространство различных
геометрий» (с. 106). Если в Мире присутствует Наблюдатель — носитель сознания, то Мир
оказывается «нетривиально пространственно упорядоченным».
Но является ли Наблюдателем только преходящий человек, спрашивает В.В. Налимов,
или Наблюдатель наделен онтологическим статусом, являясь неперсонифицированным
(универсальным) аспектом бытия, носителем сознания? Налимов склонен был считать, что
универсальное сознание существует. (Напомним, что он отдавал предпочтение
содержательным вопросам, а не ответам, тяготеющим к догматизации.) Универсальное
сознание подкрепляет наше все расширяющееся представление о времени. Может быть,
Универсальный наблюдатель имеет представление о еще не раскрывшейся нам идее
надвременности? По словам Налимова, если бы все было иначе, человеку было бы очень
неуютно в этом мире. Постановка вопроса о Трансличностном неперсонализированном
сознании – участнике всего происходящего – представлялась В.В. Налимову чрезвычайно
важной, открывающей новое направление в построении модели Мироздания.
Размышляя об упорядочивающей роли сознания, Налимов высказал одну из самых
глубоких своих идей о том, что к основным фильтрам человеческого сознания, наряду с
пространством и временем, следует также отнести и число : «Вещи существуют, не будучи
сами по себе исчисляемыми. Число, даже натуральное, – это понятие, исчисляемое
Наблюдателем. Здесь Наблюдатель эквивалентен сознанию (осознающему). В своем
простейшем проявлении натуральное число отвечает на вопрос, задаваемый Наблюдателем:
„Сколько вещей определенного типа находится здесь?“» [1993, c. 107].
Еще одна идея – к 12 кантовским категориям априорных синтетических суждений он
считал необходимым добавить cпонтанность. «Если мы готовы признать вездесущность