Триста лет усилий не привели к согласованию представлений о разуме (mind)
с концепциями классической физики...
Классическая физика опирается на локальность, на редукционизм, на
детерминистскую концепцию природы, в которой сознание не находит себе
логического основания и способно выполнять только роль пассивного
наблюдателя... квантовая же теория обратилась к нелокальности, отказалась от
редукционизма и детерминизма в понимании природы... (с. 209).Казалось бы, путь найден! Но так ли это?
Сознание человека проявляет себя через язык. А слово, по своей природе, не
дискретно. Оно сопряжено со всем могуществом языка. Мне понравилась краткая
формулировка К. Юнга [1996]:
Вообще можно сказать, что ни одно слово не выражает целого (с. 372).Вряд ли здесь нужны доказательства. Каждый, кто углублялся в природу языка, не мог
не отметить его структурную уникальность. Где еще в нашей повседневной жизни мы с
такой очевидностью сталкиваемся с континуальностью?
Итак, путь найден, но только для изучения мозга , а отнюдь не сознания. Иначе – опять
ловушка. Может оказаться, что мы будем изучать не то, чем в действительности владеем.
В своей модели сознания я обращаюсь к смысловому континууму. Это неожиданно.
Представление о континууме может вызывать раздражение у естествоиспытателей. Вот
пример – высказывание физика [Митюгов, 1996]:
Любая область континуума (ее простейшая модель – отрезок прямой)
содержит несчетное количество точек, поэтому в принципе не существует
процедуры поиска или определения каждой из них. Далее, согласно Г. Кантору,
континуум может быть однозначно отображен на свою малую часть. Иными
словами, непрерывные множества безумно избыточны для описания наблюдений
(с. 57).На сказанное выше можно ответить так: да, континуум избыточен, но избыточно и
наше сознание. В этой избыточности – его тайна, его величие. Если мы опять вернемся к
языку, то должны будем признать, что отдельное (точечное) слово, взятое само по себе,
ничто. Смысл слово обретает только тогда, когда появляется наблюдатель, «созидающий»
вокруг него семантическое поле.
Проблема поднята. Однако следует быть осторожными. Не все еще ясно. Важно не
забывать, что до сих пор естествоиспытатели (в своих исследованиях) не обращались к
континууму из-за его излишней и удручающей сложности. Это не раз отмечалось. Теперь,
пытаясь осмыслить сознание, мы оказались вынужденными иметь дело с континуумом.
Горизонт нашего мышления неожиданно расширился. Это серьезно. Кажется, мы впервые
осознали, что континуум все же существует в реальности нашего Бытия.
Пенроуз. Теперь, наконец, пришло время обратиться к Роджеру Пенроузу –
математику, физику и философу Оксфордского университета. Его подход близок мне. Две
его книги [Penrose, 1989; 1994] насчитывают 923 страницы укрупненного формата. Краткое
изложение этих работ затруднено не только объемом, но еще и многогранностью темы.
Чтобы составить некоторое представление о стиле изложения, ограничимся двумя
небольшими цитатами из второй книги, после чего обратимся к обстоятельному
сопоставлению двух подходов – моего и Пенроуза.
Прежде всего отметим его высказывание о роли свободы во Вселенной [Penrose, 1994]:
1993 гг.