подзаголовок – «Вероятностные пути эволюции», однако тематика включает также
размышления о роли геометрии в структуре биологической теории.
Работы Налимова отличает широкий охват различных областей естественных и
гуманитарных наук, включая лингвистику, исторические рассмотрения, статистику и многое
другое. Книга содержит гипотезы, контуры грандиозных построений, размышления,
касающиеся оснований будущих теорий. Она прежде всего – результат кабинетной
деятельности, отличной от обычной науки, которая всегда более или менее непосредственно
опирается на лабораторные исследования. Но и философской в привычном смысле книгу
Налимова назвать тоже нельзя. В ней содержится много больше науки и специальных
компонентов. Это скорее – гипернаука.
Но почему она имеет отношение к наукометрии? Ответ приходит сам собой.
Гипернаука ставит новую проблему перед наукометрией. Маловероятно, что обычные
индикаторы, используемые в наукометрии, применимы в анализе, описании и оценке
гипернауки. Передача информации не выполняется через традиционные журнальные статьи;
сообщество гиперученых слишком мало и слишком отлично от других, чтобы получать
отклики от коллег; влияние на человеческую деятельность за пределами науки в коротком
интервале времени маловероятно и воздействие на традиционную часть науки также
проблематично. Кроме того, многие уважаемые ученые традиционного толка с
традиционными задачами нашли бы книгу Налимова вненаучной и фактически бесполезной
в «реальной» научной работе.
Однако возможно, что гипернаука не только законная часть науки, но в будущем –
кардинально существенная ее часть, необходимый шаг в разработке «научного метода», без
которого мы не сможем развиваться дальше. Наукометрия могла бы высказаться на этот
счет, но в своей нынешней форме сделать это не может.
Даже стиль изложения гипернауки отличен. Рискуя быть пристрастным или
тенденциозным, цитируя без контекста, приведу два абзаца из книги Налимова, чтобы
проиллюстрировать стиль:
Это несуществование сущего в спонтанно распаковываемой
нераспакованности. В том, что не распаковано, как не распакован континуум, не
может не существовать все. В том, что распаковано через вероятностно
взвешенную размытость, не может существовать ничто, так как в нем все равно
содержится все (с. 95).
Но главное для нас – это позитивная сторона: возможность показать
правомерность представлений о вероятностной, т. е. по существу геометрической
онтологии мира, где движущим началом является не закон, а спонтанность – та
спонтанность, которая обретает контуры научности, будучи записанной на языке
модельных представлений (с. 97).Один из способов проверки утверждений научной теории, вызывающей сомнения,
состоит в том, чтобы предложить автору произвести вычисления, оценивающие
прогностическую способность его теории. К сожалению, применить такие критерии к
гипернаучным текстам было бы явно несправедливо и не по существу. Гипернаука не
заявляет теорию – она только показывает, как можно строить теории, а это фактически не
поддается проверке.
Или возьмем проверенную временем технику объединения в кластеры и
конструирования интеллектуальных историй на базе ссылок в научных текстах. Трудно
понять, как такой метод можно использовать применительно к ссылкам в списке литературы
в книге Налимова, включающем 200 наименований, среди которых – А Guide to the I Ching и
рядом с ней – Gravitation, или статьи с такими заглавиями, как Honey Bee Navigator, Une
theorie dynamique de la morphogenese, Tolerance spaces and the brain и The mysterious number
of 137 (автор последней не кто-нибудь, а Макс Борн). Заключая, можно сказать, что книга
Налимов содержит далеко идущие послания физикам, биологам и другим