полях. Правда, с его книгой мы познакомились только после того, как работа была уже
закончена. В отличие от Шелдрейка, мы пытаемся развивать концепцию так, чтобы в нее
органически входило и представление о происхождении новых форм.
С других позиций поднятая нами тема затрагивается и в только что вышедшей книге Х.
Дитферта [Ditfurth, 1983], посвященной рассмотрению эволюции как творческого процесса.
Нашу работу можно сопоставить и с интересно написанной книгой Г. Бейтсона
[Вatеson, 1979]. Свою основную мысль автор формулирует так: «...биологическая эволюция
есть ментальный процесс, а мышление – эволюционный процесс».
Этой формуле отвечает и наше понимание природы глобального эволюционизма. Но
раскрытие формулы у нас носит другой, существенно не механистический характер. Иная,
чем у Бейтсо-на, роль отводится и числу.
Наконец, наша работа может рассматриваться и как отклик на призыв Ф. Капры [Сарrа,
1983] увидеть, что сейчас мы находимся в точке поворота: вся наука, а вслед за ней и вся
культура в целом должны, следуя развитию современной физики, отказаться от
механистического видения Мира, ведущего свое начало от картезианско-ньютоновских
представлений.
Философское осмысление проблемы эволюционизма не теряет своей напряженности.
Посвященные ей публикации растекаются на множество рукавов.
Сольются ли они в одно русло?!
И я выхожу из пространства
В запущенный сад величин,
И мнимое рву постоянство
И самосогласье причин.
И твой, бесконечность, учебник
Читаю один, без людей —
Безлиственный, дикий лечебник, —
Задачник огромных корней.О. Мандельштам [1933]I
Число как символ
1. Мир как текст, упорядоченный ритмом
Кем бы мы ни были – учеными, поэтами или только непредвзятыми наблюдателями,
напряженно всматривающимися в окружающий нас мир, – мы ищем в нем ясность, порядок,
гармонию. Мир выступает перед нами как текст. Через доступные нашему сознанию
тексты мы взаимодействуем с Миром. Всматриваясь в глубины своего сознания, мы и себя
начинаем воспринимать как текст. Нам становится понятной метафора Хайдеггера – Рикёра:
Человек есть язык (см. редакторское предисловие к [Ricoeur, 1974]).
Единство Мира находит свое проявление в языке его текстов, связывающем все
индивидуальные проявления жизни с единой – семантической первоосновой Мира. Здесь
мы опять перекликаемся с герменевтической философией Хайдеггера: его теория познания
исходит из представления о Мире как о своеобразном онтологизированном тексте [Wilson,
1981]. Мы хотим углубить языковое видение Мира, исходя из представления о том, что
текстовая распечатка исходной семантики происходит через число.
Тексты физического Мира раскрываются перед нами как числовая упорядоченность
вещей во времени или пространстве. Элементарная частица, атом, солнечная система,
галактика – все это выступает перед нами как иерархия ритмически организованных