плане философском связывать с идеями пифагорeизма?
В интерпретации [Guthеrie, 1962] у Пифагора сущность всех вещей абстрактна – она
носит числовой характер. Все есть воплощение числа. Дальнейшее раскрытие представлений
Пифагора мы находим в книге [Роррег, Ессlеs, 1977], где авторы, опираясь на работу [Kahn,
1974], пишут:
Первая, изначальная теория, принадлежащая, возможно, самому Пифагору
или Филолаю Пифагорейцу, рассматривала бессмертную душу как гармонию или
созвучие абстрактных чисел. Эти числа и их гармоничные соотношения
предшествуют телу и переживают его. Вторая теория, вложенная Платоном в уста
Симмиаса, ученика Филолая, утверждала, что душа есть гармония или созвучие
тела, подобно гармонии или созвучию лиры. Она должна исчезнуть вместе с телом
так же, как звучание исчезает вместе с лирой. Эта теория стала популярной и
интенсивно обсуждалась Платоном и Аристотелем. Популярность теории скорее
всего объяснялась тем, что она предлагала легко понимаемую модель
взаимодействия души и тела (с. 164).Для нас, естественно, наибольший интерес представляет первая из двух
приписываемых Пифагору теорий. Она, не будучи разъясненной, содержит завораживающий
смысл в загадочности самой формулировки. Знаменитый трактат О Числах Плотина
[Plotinus, 1956] можно, наверное, рассматривать как попытку экспликации учения Пифагора.
Но трактат Плотина навсегда остался самым загадочным из произведений мировой
философской мысли. Поражает попытка разъяснить, как посредством числа Сущее породило
Множественное. А.Ф. Лосев в переводе трактата [1928], носящем в значительной степени
интерпретационный характер, показывает, что у Плотина вещи связываются с числом,
данным в своем распределении. Таким образом, перебрасывается мост между древним
учением о числовом начале Мира и современными представлениями о возможности
описания Мира через функции распределения вероятностей. Мы в своей книге [Nalimov,
1982] многократно обращались к Эннеадам Плотина [Plotinus, 1956], посвятив отдельную
главу трактату О Числах. Нам представляется, что, развивая вероятностно ориентированную
философию, мы раскрываем то видение Мира, которое в иной, труднодоступной нашему
пониманию форме, открылось еще Плотину.
Прямым продолжателем Плотина, наверное, надо считать Прокла^54. Здесь мы приведем
несколько фрагментов из его работы Первоосновы Теологии^55 :
§ 1. Всякое множество тем или иным образом причастно единому.
§ 2. Все причастное единому и едино и не едино. <...>
§ 5. Всякое множество вторично в сравнении с единым.
§ 6. Всякое множество состоит или из объединенностей или из единичностей
(ex henandon). <...>
§ 47. Все самобытное неделимо и просто. <...>
§ 49. Все самобытное вечно.
§ 50. Все измеряемое временем по сущности или по энергии есть
становление постольку, поскольку оно измеряется временем.
§ 51. Все самобытное изъято из того, что измеряется временем по сущности.
<...>
§ 67. Каждая цельность или предшествует частям, или состоит из частей, или
содержится в части. <...>54 Прокл (410–485) – один из крупнейших (наряду с Плотином) представителей неоплатонизма. Одно время
он возглавлял афинскую школу неоплатонизма. Им оставлено громадное литературное наследие,
насчитывающее несколько тысяч страниц.
55 Мы цитируем по работе: Лосев А.Ф. История античной эстетики (Высокая классика). М.: Искусство, 1974,
с. 458–536.