опираясь на представление о существовании метрически неоднородных пространств). Так,
можно ввести представление о множественности времен и их возможном скачкообразном
изменении, отвечающем эволюционным толчкам даже локального характера. Время
оказывается различным по каждому из направлений в пространстве μ , и, более того, оно
может быть еще и разным в разных участках каждого из направлений. Иными словами,
время оказывается многомерным для одной пространственной оси. Уже отсюда следует его
несоотносимость с астрономическим временем. Остается неясным, можно ли такое
представление о собственных биологических временах довести до такой степени
конкретности, чтобы они стали измеримыми. Во всяком случае, сейчас представляется
естественным относиться с крайней осторожностью к динамическим имитационным
моделям экосистем, опирающимся на априори задаваемое представление о существовании
однородного динамического времени, соизмеримого со временем астрономическим.
Естественно отдать предпочтение использованию многомерного паттерн-анализа (в
многообразии различных метрик), дающего лишь отдельные временные срезы системы. Из
других соображений к такой же рекомендации мы пришли в работе [Налимов, 1983].
Отметим еще, что здесь мы вводим представление о скорости течения времени, не
вводя, как это иногда пытаются делать, представление о двухмерности времени, с тем, чтобы
брать производную dt 1/ dt 2.
Традиционно мы исходим из идеи о том, что течение времени определяет порядок
появления событий. В нашей модели спонтанное появление эволюционного толчка
определяет состояние собственных биологических времен. Это позволяет дать
содержательную интерпретацию замкнутости времени. Если, скажем, некая
последовательность эволюционных толчков носит регрессивный характер, т. е. приводит
заново к появлению уже исчезнувшей формы, то это можно рассматривать как замыкание
времен: скорости течения собственных времен становятся такими же, какими были прежде, –
прошлое (то, что уже исчезло) смыкается с будущим (эволюционный толчок – это всегда
выбор из будущего как из потенциально возможного многообразия).
7. Раскрытие модели глобального эволюционизма на примерах эволюции текстов
культуры
Глобальный эволюционизм позволяет рассматривать развитие культуры с тех же
позиций, что и развитие мира жизни. Развитие культуры – это раскрытие смыслов через
тексты. Создание текстов и их понимание всегда связано с оцениванием смысла. На
дискретном логически структурированном уровне оценивание производится с помощью
формальной логики, опирающейся на некоторые исходные посылки. На глубинном уровне
сознания^99 происходит оценивание смысла на семантическом континууме в соответствии с
силлогизмом Бейеса. Это предмышление — изменение значимости исходных посылок. С
этих позиций можно рассматривать эволюцию текстов культуры, творчество ученого, смену
парадигм в науке.
Раньше в нашей работе [Nalimov, 1982] мы уже говорили об эволюции личности.
Изменение Эго – это перестройка системы ценностных представлений p ( μ ) в новой
ситуации y , вызванная спонтанно возникающим фильтром p ( y/μ ). Здесь опять действует
силлогизм Бейеса. Возникновение трагической ситуации в жизни человека или общества
99 Мы исходим здесь из представления о троичной структуре сознания человека. Верхний его уровень – это
собственно мышление , осуществляемое посредством Аристотелевой логики, опирающейся всегда на
некоторые предпосылки; последние вырабатываются на уровне предмышления , где действует числовая логика
и в соответствии с силлогизмом Бейеса различным участкам семантического поля придаются разные веса –
участки с большими весами редуцируются к дискретным смыслам и становятся предпосылками логического
мышления. Нижний уровень – это подвалы сознания , где сознание непосредственно взаимодействует с
семантическим полем Вселенной через систему архетипических символов. Здесь разыгрываются и
непосредственно переживаются сценарии, раскрывающиеся нам, скажем, в медитативном опыте.