Интересно знать, что это за экземпляр книги Жоли,
который так усиленно скрывает не только от публики,
но и от исследователей администрация библиотеки?!
Что касается «сионского документа» Бинта, то я
приобрел его у него еще в 1921 году. копию его он мне
обещал дать вскоре, а затем найти и оригинал, через
некоторое время он признался со смущением, что он
так запрятал документ, что и сам найти его не может.
Но обещал, что доставит его мне, как только достанет
и найдет.
В апреле 1929 г. он умер, и я дал вдове его денег для
поездки в Эльзас, в Зульц, за остатками архива Бинта.
Разбирая привезенные вдовой бумаги, я случайно на-
давил переплет большого регистрационного журнала,
и из переплета его выпал листок, которого я был но-
минальным собственником в течение восьми лет.
Этим временем, в 1926 году, была сделана даже по-
пытка отнять у меня право собственности на этот та-
инственный листок, которого и я сам до 1929 года не
видал.^1
Осенью 1926 г. Бинт предложил мне купить у него
за ничтожную сумму его архив, находившийся в Пари-
же. Я не счел себя вправе сделать это за свой счет, так
как с 1924 года был представителем в Париже Русского
заграничного исторического архива в Праге вместе с
О.с. Минором. Последнему я неоднократно расска-
зывал о «сионском документе», который с 1921 г. мне
должен Бинт. Узнавши, что Бинт предлагает мне все
документы, а я направляю его с его предложением в
Архив, О.с. решил, что мы не только купим у Бинта
его бумаги для Праги, но и «сионский документ» бу-
дет у него вырван, но не для меня, а для Архива. О по-
следнем он мне, однако, не сказал, а в Прагу написал
(^1) Из-за его отсутствия я не мог закончить серию статей, начатую в 1921
г. в «Последних новостях» и «Еврейской трибуне» и посвященную «под-
логам Рачковского».