Воин, как носитель меча и мироприемлющего компро-
мисса, нуждается в монахе как в духовнике, в источнике
живой чистоты, религиозной умудренности, нравственной
плеромы: здесь он приобщается благодати в таинстве и
получает силу подвига; здесь он укрепляет свою совесть,
проверяет цель своего служения и очищает свою душу.
И самый меч его становится огненной молитвою. Таков
Димитрий Донской у св. Сергия перед Куликовской бит-
вой»^1.
(^1) Христолюбивое воинство. Православные традиции русской армии.
М., 1997, с. 59–60.