ции артельной солидарности как единственное средство
отстоять, хотя бы в некоторой мере, свое экономическое
благосостояние. Крестьянство все более отделялось от
господствующего класса не только экономическими ин-
тересами, не только легальным бесправием, но самыми
формами культуры... Оно было и осталось единствен-
ным сословием в государстве, сохранившим традицию
элементарной местной организации, общины, громады,
мира, артели, но эта организация обращалась все более в
фискальное средство, в орудие деморализации масс; она
все суживалась и атрофировалась».
Высший правящий слой и дворянство все более стреми-
лись опереться на внешний авторитет западноевропейско-
го политического, экономического и социального опыта,
порой просто механически копируя некоторые западные
представления и формы.
«У нас... более чем где-нибудь, – пишет В.И. Даль, –
просвещение сделалось гонителем всего родного и на-
родного... ревнители готового чужого, не считая нужным
изучить сперва свое, насильственно переносили к нам все
в том виде, в каком оно попадалось им на чужой почве, где
он было выстрадано и выработано, тогда как тут могло
приняться только заплатами и лоском»^1.
Крепостное право пришло в Россию сравнительно поз-
дно, когда у крестьян уже сложились черты национального
характера, выражаемого прежде всего самостоятельностью
и инициативой в рамках традиций и обычаев самоуправ-
ляющейся общины. Чтобы удержать в узде крестьян, пра-
вящие слои должны были вступить в настоящую войну с
народом. А на войне как на войне – культура противника
отвергается. Правящий слой шаг за шагом отказывается
от многих ценностей народной культуры, отечественных
обычаев и идеалов, заменяя их представлениями и поня-
тиями, заимствованными из-за рубежа. Причем речь шла
не о стремлении к творческому освоению и взаимному
обогащению равноценных культур России и западноев-
ропейских стран, а о вытеснении народной культуры как
якобы отсталой и отжившей. Процесс это был тяжелым и
(^1) Д а л ь В.И. Пословицы русского народа. М., 1957, с. 8.