Их мы уже сами начинали настойчиво приглашать на
русские мероприятия, давали несложные, больше для
проверки, просветительные поручения. Из «оглашенных»
лучшие попадали в «верные» и уже могли посещать наши
«русские вторники», на которых шла основная духовно-
строительная работа. Здесь поочередно каждым из наибо-
лее активных членов «Русского клуба» делался доклад на
предложенную им самим русскую тему»^1.
«Мы, – сообщает тот же член клуба, – не решались
начинать хотя бы закрытые собрания «Русского клуба» с
молитвы. Хотя священники и появлялись рядом с нами на
наших «светских» собраниях впервые не замаскировано,
не стыдливо, а гордо, в облачении и при регалиях, но нам
только еще предстояло вернуть... самим себе собственное
русское достоинство, чтобы не дрожать перед иудо-атеис-
тами, а гордо осенять себя на людях нашим православным
крестом. Однако «безмолвие» (исихазм) и благородный
«византизм» сразу стали духовными знаменами «Русс-
кого клуба». Валентин Дмитриевич Иванов, знаменитый
исторический писатель, автор «Руси изначальной», стал
его иереем. После многих лет преследования и травли он
с особенным жаром отдавался клубу, найдя здесь самую
благородную, затаив дыхание слушающую его аудиторию.
И то же надо сказать об Олеге Васильевиче Волкове, не
сломленном многолетним ГУЛАГом публицисте, дворя-
нине самых высоких кровей, вдруг радостно увидевшем,
что Россия еще жива, что идет молодая здоровая смена, в
которой не убит масонским интернационализмом право-
славный русский дух»^2.
Несмотря на возвышенный «византизм» и внешне
почти церковные формы организации «Русского клуба»,
большинство его членов оставались практически неве-
рующими и невоцерковленными людьми, хотя все они
осознавали огромную созидательную и жертвенную роль
Православной Церкви в русской истории и культуре. Осуж-
дая еврейский большевизм за геноцид Русского народа, они
вместе с тем не смешивали его с русским государствен-
(^1) Б а й г у ш е в А.И. Сатанинские признания закулисного человека.
М., 1996, с. 291.
(^2) Там же., с. 287–288.