гла Ва 3. планколлективное действие – и потому также любое поли-
тическое изменение – по этой причине будет представ-
ляться невообразимым».
Другими словами: тот гипериндивидуализм, кото
рый изо всех сил хочет воспитывать Аттали, должен сде
лать практически невозможным любой бунт отдельного
человека против системы, которая его порабощает. Для
бунта нужно много людей, но если каждый человек явля
ется конкурентом другого, то потенциальный бунтарь не
найдет никого, с кем он мог бы объединиться.
Очень удачно пишет итальянец Марио Консоли^1 :
«Когда-то люди знали, что индивидуум это не что
иное, как одно звено в длинной цепи. Много звеньев пред-
шествовало ему, и много звеньев последует за ним. Это
чувство непрерывности человеческого существования
укрепляло семейные узы и соединяло общности, нации и
культуры. Из сознания того, что он представляет собой
часть целого, отдельный человек черпал духовную силу,
но также и мощный импульс к созданию произведений,
которые пережили бы его самого. Перед лицом смерти
он сознавал, что жизнь не заканчивалась с его смертью.
Его род не умирал с ним, не умирали общность, народ
и культура, членом которых он был. Преувеличенный
индивидуализм нашей эпохи лишил человека его корней,
отобрал у него родину и обрек его на то, чтобы он уми-
рал по-настоящему. [...] Когда человек покидает гламур-
ный мир общества потребителей и задает себе вопрос о
смысле своего существования, то обнаруживает чудо-
вищность пустоты, которая его окружает. Тогда его
одолевают безнадежность, страх и отчаяние».
Чтобы воспрепятствовать тому, что преисполнен
ный страха и отчаяния ввиду пустоты своего суще
(^1) Mario Consoli. Nessun cambiamento sen� a vero pluralism // L�uomo libero.
Nr. 41/1996.