сПор о россииканонов. Чего стоит только эта лихорадочная деятельность по
введению всевозможных свобод «совести», «вероисповеда-
ний», свобод вести иноверческую агитацию и проч., и проч. И
совершенно поразительная нечувствительность к обращению
патриархов (так в тексте – Г.Ш.) русской церкви защитить на-
род православный от этих революционных хамских «свобод».
Всматриваясь внимательно в образ жизни и характер
деятельности Царя и Его супруги, в их духовный строй жиз-
ни, меньше всего обнаруживаешь в них духа православия, но
видишь больше проявление какого-то сентиментального ми-
стицизма, который так успешно воспитывается масонством
вообще, а розенкрейцерством в частности.
Известно, что монархисты крайне критически оценивали
способности царя вести корабль русской государственности.
Подводя итоги своей деятельности, председатель Союза Рус-
ского Народа Александр Иванович Дубровин писал за год до
переворота: «Будучи больным, я узнал, что меня ищет поли-
ция запереть за литературные дела в узилище, а потом ещё и
ещё по тем же делам. И это награда за десять лет. Судите сами.
Ведь эта жертва совсем непосильная, да и благодарность вряд
ли по заслугам... Развал идет гигантскими шагами и вряд ли
удастся что-либо предупредить или устранить, – нельзя быть
роялистом больше короля».
Отзывы других монархистов были так же однозначно от-
рицательными» («Чёрная сотня», М.,1994, с. 64-68).
Н.П. ПОЛЕТИКА: «...прожив полтора столетия в России,
немцы Поволжья остались чужеродным для неё телом. Они
жили своей обособленной от русского населения жизнью. Цар-
ских чиновников и русских судов они не признавали и к ним
не обращались. Немец, подавший на другого немца жалобу в
русский суд, попадал в положение изгоя или прокажённого:
никто из немцев с ним дела не имел и даже не разговаривал.
Исправник и полиция были куплены взятками. Жизнь немец-
кого села в Поволжье управлялась в неофициальном порядке
тремя лицами: пастором, старостой (альтманом) и учителем.
Решения этой тройки были безусловными и обязательными.