Г. М. ШиМановОднажды я зашёл в храм на Преображенской площади
(эту церковь чуть позже взорвали, то было время хрущёвско-
го гонения на религию), и не только красота православного
богослужения заставила меня остаться здесь до конца служ-
бы. Я почувствовал глубину и праведность православных мо-
литв. Выходя из храма, заметил, что стал как-то лучше. Слов-
но напился тишины и благодатного света. Я решил заходить
в эту церковь каждый месяц.
В одно из таких посещений я увидел, как причащаются.
Я не знал, что это такое, но меня потянуло тоже причаститься
(я, как и все мои родственники, был крещён ещё в детстве).
Я спросил какую-то старушку, что для этого нужно, и она объ-
яснила мне. Исповедь и причастие ВЫПРЯМИЛИ мою жизнь.
Я почувствовал их влияние так же явно, как люди чувствуют
влияние вина, еды, тепла или холода. А поскольку это влияние
было благим, то я принял вслед за ними все остальные право-
славные таинства. Я отходил от своей первоначальной неволь-
ной близости к протестантизму.
Что же касается католичества, то моё отношение к нему
сложилось, с одной стороны, из чувства искреннего сочув-
ствия к нему как к ортодоксальной, в основе своей, вере, а с
другой – из чувства недоумения, которое вызывали у меня не-
которые католические догматы, например, учение о непогре-
шимости папы. Кроме того (хотя это, может быть, потому, что
я русский), сам дух католичества, насколько он мне известен
по богослужениям в костёле, по католическому искусству, по
жизнеописаниям некоторых католических святых, мне чужд
во многом, если не сказать, что неприемлем.
Этим я не хочу сказать, что в Православии для меня при-
емлемо всё. Мне многое в нём не нравилось, не нравится и,
думаю, не понравится никогда. Но постепенно я понял, что то,
что мне не нравится, есть не суть Православия, а инородные
тела, проросшие в него. Освобождение от лености, трусости
и самодовольства, которые слишком часто заслоняют Право-
славие и мешают видеть его, является, думаю, главной зада-