о соЦиалиЗМ енепростыми были обстоятельства рождения новой государ-
ственной религии.
И эту сложность церковные иерархи, конечно, понима-
ли тоже. А если так, то как же они должны были себя повести
в столь непривычной и скользкой ситуации? Должны ли они
были согласиться с этой ролью императоров в Церкви как с
наименьшим злом? И даже, как они могли надеяться, со злом
преходящим, которое упразднится по мере всё большего на-
полнения империи христианским смыслом. Или они, ради
чистоты веры, должны были воспротивиться этой роли, пре-
небрегши опасностью спровоцировать своим противлением
возвращение государства на прежние языческие позиции?
Или, что вероятнее, спровоцировать своей неуступчивостью
союз государства с какой-либо христианской ересью. Что
повлекло бы за собою, по логике государственной жизни,
новый погром Церкви. И, скорее всего, ещё небывалый по
своим масштабам.
Вот тут и думай. Это теперь легко судить о том, какой
курс следовало взять тогда Церковному Кораблю. Да и теперь –
легко ли? Если даже по сей день не утихают споры о происшед-
шем, то насколько же труднее было думать тем, кто не знал,
как пойдёт дальше история. Или, может быть, догадывался о
том, что любой путь предполагает катастрофу в том или ином
отношении. Как в русской сказке: направо пойдёшь – коня по-
теряешь, налево – лишишься жизни. А если прямо, то будет
тебе горе. Но у Ивана-царевича было хоть время подумать.
А тут и думать некогда. Эх, поедем направо.
В то время господствующим умонастроением как раз и
навязывался такой правый путь – третий вариант отношения
к императорской власти в Церкви. Путь куда более простой
и удобный, нежели первые два. Если торжество христианства
связано напрямую с императорской властью, то не стала ли
она, начиная с Константина Святого, инструментом Боже-
ственной воли? Конечно, стала. А потому идти против неё
то же самое, что против Бога. Эта мысль должна была нра-
виться не только огромному большинству новых христиан,