Г. М. ШиМановв отношениях Церкви и Государства), но принципиального не-
соответствия их природ друг другу.
Из чего следует, что раскрыть эти противоречия во всей
их полноте и возможных формах было бы делом огромной важ-
ности. Это позволило бы обеим сторонам обдуманнее и взве-
шеннее относиться друг к другу. Это позволило бы заранее за-
ключить эти противоречия в разумные рамки и свести их тем
самым к минимуму. А игнорировать их значило бы оказывать
Церкви и Государству медвежью услугу.
Теория «симфонии» содержала в себе не только оговор-
ки насчёт разграничения функций Церкви и Государства, но
и заведомую неясность насчёт конкретных границ их компе-
тенции. Заведомую неясность, устранить которую не спешила
ни та, ни другая сторона. А почему? Не потому ли, что пони-
мала всю взрывоопасность этого дела?.. Как быть, если одна
сторона вторгнется в чужую для неё область? Ни законных
ответных мер, ни механизма, предназначенного для фиксации
факта этого вторжения и устранения конфликта, эта теория не
предусматривала. Это второй её порок.
Для кого эта неясность была выгодна, объяснять не надо.
Хотя в дальнейшем были случаи, когда патриарх столицы воз-
вышался над императором, они были только исключением из
правила. Правилом же было торжество материальной власти
императора над духовной властью Церкви.
Эту фактическую суть дела теория «симфонии» вуали-
ровала и тем самым оправдывала. И, что самое главное, она
вуалировала зависимость Церкви от Государства в области
самой важной – в области мысли или, точнее, в области мыс-
ли экклезиологической и социальной. А мысль это начало
всему. Вот где исток последующей исторической катастрофы
христианства.
А что же западная половина Церкви? Она, как дают нам
понять католики, была свободна от светской власти. Но если
так, то именно здесь Церковь должна была явить всю свою
правду и силу. И католическая пропаганда действительно соз-
даёт очень привлекательную картину упорства римских пап в