Г. М. ШиМановзовут и меня подняться к нему. В кабинете нас четверо: дирек-
тор ЭСБ тов. Чередниченко Иван Иосифович, шофёр Петухов
Анатолий (он председатель месткома), мой непосредственный
начальник Ильенко Василий Маркович и я. Те двое из особого
отдела, по-видимому, в соседнем кабинете. Обычно добродуш-
ный Иван Иосифович смотрит на этот раз на меня грозно:
- Что же вы, тов. Шиманов? Мы вас считали хорошим,
дисциплинированным работником, а вы, оказывается, безоб-
разничаете. - Что вы имеете в виду, Иван Иосифович?
- Почему не являетесь в диспансер? К нам поступили жа-
лобы. Что за причина, почему уклоняетесь? - Я не считаю себя больным, Иван Иосифович. И не
нуждаюсь в беседах с врачами. Если же они сами нуждаются
во мне, то пусть приходят ко мне на дом. У меня нет времени
разъезжать по чужим делам. Кстати, у меня была медсестра,
и мы уже договорились, что врачебная комиссия приедет ко
мне в понедельник. - Но неужели вам так трудно самому?.. Почему я, когда
меня вызывают куда-нибудь, в том числе и в поликлинику,
не добиваюсь того, что на меня жалуются начальству, а трачу
10 минут, – и весь разговор? - У вас же другой случай, Иван Иосифович. Меня хотят
насильно положить в больницу, хотя я здоров. - Чепуха! Неправда!.. Я вам ручаюсь, с вами поговорят
врачи, осмотрят вас – это займёт не больше 10 минут – и отпу-
стят... Вот я даю машину, с вами поедут Ильенко и Петухов, они
же вас привезут обратно. И будете продолжать дежурство.
А вдруг на самом деле не заберут в сумасшедший дом?..
Едва ли. Но если уж приняли решение, то всё равно схватят.
Пусть уж лучше берут сейчас, на работе, при свидетелях, что
меня, здорового, отвозят в психдиспансер. - Хорошо, – говорю, – едем.
Мы выходим из конторы, садимся в «рафик» и едем по
людным улицам Москвы. Конец рабочего дня. Вот Лермонтов-
ская, Садовое кольцо, Ленинградское шоссе, Хорошовка.