рАЗ рУШение рУсс КоГо ЦАрствАМонахиня Дивеевской пустыни Серафима (Булгакова) рассказывает
предание о передаче Е. И. Мотовиловой письма с предсказанием Серафима
Саровского «четвертому Государю, который приедет в Саров», то есть Нико-
лаю II. Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хле-
бом и передал Н. А. Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя
доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия, и Царь придет к
ней. Пусть она Ему передаст».
Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной кар-
ман, сказав, что будет читать письмо после. Когда Государь прочитал пись-
мо, уже вернувшись в игуменский корпус, Он горько заплакал. Придвор-
ные утешали Его, говоря, что хоть батюшка Серафим и святой, но может
ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось
никому неизвестно^1.
Среди дивеевских преданий сохранилось и еще одно, относящееся
ко встрече Николая II с блаженной Пашей Саровской в 1903 году. Про-
тоиерей Стефан Ляшевский в своей «Летописи Серафимо-Дивеевского
монастыря» сообщает, что во время прославления Серафима Саровского
Николай II с Государыней и со всеми великими князьями и тремя митро-
политами проследовали из Сарова в Дивеево. В экипаже они все подъеха-
ли к келии блаженной Паши. Матушка игуменья, конечно, знала об этом
предполагавшемся визите и приказала вынести из келий все стулья и по-
стелить большой ковер. Их Величества, все князья и митрополиты едва
смогли войти в эту келию. Параскева Ивановна сидела, как почти всегда,
на кровати, смотрела на Государя, а потом сказала: «Пусть только Царь с
Царицей останутся». Государь извиняюще посмотрел на всех и попросил
оставить его и Государыню одних – видимо, предстоял какой-то очень се-
рьезный разговор.
(^1) Дивеевские предания. М., 1992. С. 29; по поводу этого письма существует свидетельство
княгини Н. В. Урусовой: «Я знаю о пророчестве прп. Серафима о падении и восстановлении
России; я лично это знаю. Когда в начале 1918 года горел Ярославль и я бежала с детьми в
Сергиев Посад, то там познакомилась с графом Олсуфьевым, еще сравнительно молодым.
Он для спасения каких-то документов, должных быть уничтоженных дьявольской силой
большевизма, сумел устроиться в библиотеке Троице-Сергиевой Академии. Вскоре был
расстрелян. Он принес мне однажды для прочтения письмо со словами: “Это я храню как
зеницу ока”. Письмо, пожелтелое от времени, с сильно полинявшим чернилом, было напи-
сано собственноручно св. преподобным Серафимом Саровским Мотовилову. В письме было
предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что
было в нем сказано и о помиловании и спасении России. Года я не могу вспомнить, т.к. про-
шло 28 лет, и память мне может изменить, да и каюсь, что не прочла с должным вниманием,
т.к. год указывался отдаленно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого
начала революции; и думается, что это был 1947 г., во всяком случае, в последних годах 20-го
столетия. Простить себе не могу, что не списала копию с письма, но голова была так занята
и мозги так уставали в поисках насущных потребностей для детей, что этим только успокаи-
ваю и оправдываю свою недальновидность... Письмо помню хорошо» (Русский паломник
США, Валаамское общество. 1990. No 2. С. 96).