смогла избежать искушения власти. Карелин и его ученики поняли это. Провозглашая
анархизм, они ограждали себя от самого сильного искушения. Оно могло прийти из того же
ордена, как об этом свидетельствует позиция Генона. Может быть, и пришло – кто знает? А
может быть, под одним наименованием существует несколько орденов?
Наверное, был прав Ф. Достоевский, когда устами Ивана Карамазова произнес такую
сентенцию [1976]:
Знай, послушник, что нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях
мир стоит, без них, может быть, в нем совсем ничего бы и не произошло (с. 221).X. Почему неприемлем критицизм Б. Рассела?
Наверное, никто не будет возражать против того, что Бертран Рассел – выдающийся
мыслитель. Но в то же время вряд ли можно согласиться с его попыткой обосновать
антихристианизм. Сборник его антирелигиозных статей опубликован у нас тиражом в 200000
экземпляров [Рассел, 1987]. Одна из этих статей – Почему я не христианин? ( Why I am not a
Christian ?; впервые издана в Лондоне в 1927 г.). Именно на нее мы будем опираться при
анализе позиции Рассела.
Вот его наиболее серьезные аргументы.
(1) Несостоятельность попытки доказать Бытие Бога. Он пишет:
Как вам, конечно, известно, католическая церковь установила в качестве
догмы, что существование бога может быть доказано одним разумом, без помощи
откровения... Ввести эту догму католическую церковь вынудило следующее
обстоятельство. Одно время вольнодумцы завели привычку утверждать, что можно
привести множество аргументов, при помощи которых один разум в состоянии
опровергнуть существование бога; для католической же церкви существование
бога, разумеется, было вопросом веры. Вольнодумцы принялись рьяно
разрабатывать такие аргументы и доводы, и католическая церковь почувствовала,
что этому надо положить конец. Оттого-то она и установила, что существование
бога может быть доказано одним разумом, без помощи откровения, и ей пришлось
выработать аргументы, которые, как она полагала, доказывают существование бога
(с. 97).Аргументы католиков, конечно, разбиваются. Столь же несостоятельными оказываются
и аргументы вольнодумцев – но об этом, правда, Рассел ничего не говорит.
Можно поставить вопрос иначе – разрешима ли эта проблема логическим анализом?
Мы знаем, что прежде чем что-либо доказывать, нужно построить строгую, аксиоматически
задаваемую систему. Как можно это сделать, обращаясь к проблеме бытия или небытия
Бога? Говорить же о чисто эмпирическом доказательстве бытия Бога так же бессмысленно.
Мы знаем сейчас, что и в физике, и в астрофизике открытию сложного объекта предшествует
теоретическая разработка. Но теории Бога нет – следовательно, нельзя ставить вопрос о Его
бытии или небытии. В постановке самой задачи допущена ошибка. Допущена кем! –
известным логиком.
И все же нужно ли стремиться к доказательству бытия Божия? Думается, что скорее
всего нет! Представление о Боге – это нечто заданное априори нашему сознанию. Задано, но
не всем одинаковым образом. Каждый воспринимает Бога в меру своей приуготованно-сти.
Кто-то вообще не воспринимает Бога, или даже воспринимает Его агрессивно. Но разве не то
же происходит с восприятием логики, математики, музыки – и мало ли чего еще. Здесь речь
идет не просто об архетипе, а о чем-то большем – о структуре нашей личности , о
способности ее в той или иной степени воспринимать архетипы. Мы – люди – слишком
различны. И отсюда все наши беды. И отсюда же прогресс – возможность развития,