листы, правозащитники, работники образовательной и культурной сферы, в своей массе открыто сим-
патизировали самым крайним формам украинского национализма, принимая его риторику и поддер-
живая его политические цели. В этой среде процветал социальный расизм, органично совмещенный с
обыкновенными расистскими комплексами, культивируя презрение и ненависть к пролетарской «сов-
ковой» «черни» индустриального Юго-Востока. Рабочих нередко представляли неполноценными,
ущербными недолюдьми, которые буквально на генетическом уровне (риторика «крови и почвы» во-
обще органично воспринята украинскими либералами) не совместимы с «цивилизационными ценно-
стями» европейского капитализма и объективно являются социально-политическими агентами «дикой
восточной Орды», мешая успешному развитию новой Украины. А занятые выживанием «простые»,
«посполитые» люди тоже получали свою дозу пропаганды из газет и телепередач. Ненависть и пред-
рассудки накапливались, росли – и так не один год. И все это происходило на фоне постоянного паде-
ния общего образовательного уровня населения страны, которое создало особенно благоприятную по-
чву для восприятия реакционных мифологем.
В итоге украинское общество на каком-то этапе полностью утратило иммунитет к правой и уль-
траправой идеологии, которая быстро охватила и поразила весь больной политический организм стра-
ны. Поставьте в такие «лабораторные» условия любую страну – и через десятилетие «эксперимента»
она будет «правой». В течение «нулевых» годов в Украине проходила обвальнаямаргинализация «ста-
тусных» левых партий: КПУ, СПУ и ПСПУ – хотя стоит подчеркнуть, что их лидеры сами несут за
это огромную долю ответственности, вступая в соглашательские сделки с Кучмой, Ющенко, Тимо-
шенко, Януковичем и полностью отказавшись от классовой программы в пользу консервативной пра-
вославно-пророссийской риторики. В этой ситуации растущее из года в год социальное недовольство
находило выход в симпатиях к правому популизму, который обвинялво всех проблемах общества «не-
выкорчеванное наследие совка», а также происки внешних и внутренних «врагов нации». Людям вну-
шали, что Украина может быть спасена только усилиями националистического режима, готового про-
водить в жизнь радикальные рыночные реформы – например, по грузинскому образцу, который всяче-
ски рекламировали украинцам. Все это сформировало почву для идейно-политического альянса уль-
траправых и либералов, где первые были силовой составляющей уличных протестов, а вторые обес-
печили им легитимность насильственных действий, поддержку СМИ и сочувствие международной
общественности. Такова была формула победы «майдана». И цементирующим элементом этого сою-
за, который щедро благословили представители фрондирующего против Януковича крупного бизнеса
и западные грантодатели, был именно воинствующий, фундаменталистский антикоммунизм.
Естественно, ослабленные и малочисленные левые не имели в такой ситуации никаких полити-
ческих шансов и никак не могли повлиять на идеологически и политически враждебное им движение.
Влияние и ресурсы левых и правых были попросту несравнимы – другое дело, что непарламентское
левое движение Украины, которое увязло в бессмысленной междоусобной вражде, тоже несет за это
свою вину. В этом несоответствии сил, кстати, заключено важное отличие «евромайдана» и «болот-
ных» протестов. Посетив «Марш миллионов» в Москве, я писал, что «красная колонна», в которой
мы тогда шли, будет невозможной на новом киевском «майдане» – по причинам, о которых я только
что рассказал.
Этот «майдан» был обречен быть правым и обречен на победу – не важно, в 2014 году или го-
дом позже – потому, что все предпосылки для его успеха формировались не один год, и не было ника-
ких общественно-влиятельных сил (в лице популярных левых антифашистских и антикапиталистиче-
ских партий или движений), которые могли бы противостоять правым в борьбе за общественное соз-
нание и за улицу. «Войско, долженствующее победить, сначала побеждает, а потом ищет сражения», –
знаем мы из Сунь-цзы. Можно сказать, что майдан победил задолго до своего начала – в те дни, два
года назад, просто произошел качественный скачок, который оформил эту победу практически, в по-
литическом смысле. Изменить его идейно-политическую природу, траекторию его развития на тот мо-
мент было нельзя – даже если кому-то очень хотелось в это по-маниловски верить. Можно долго по-
ливать кактус апельсиновым соком, но на нем все равно вырастут колючки, а не апельсины. А два
плюс два будет четыре – даже если кто-то надеялся на другой результат. Он просто не учил арифмети-
ку.
- Я понимаю, что история не знает сослагательного наклонения, но все же... Что должно бы-
ло быть сделано уже после переворота 21 февраля, чтобы единая украинская государственность
была сохранена? Или откол Крыма и война на Донбассе были предопределены вмешательством пу-
тинской России? - Для этого был необходим общественный диалог. Огромное большинство скептически отно-
сившихся к майдану людей в разных регионах страны не думало ни о каком «сепаратизме» и не пита-