числа предприятий и рабочих имелись лишь на бумаге, но
отнюдь не в действительной жизни. Столь же медленно
и плохо прививалась новая крупная промышленность в
Австрии XVIII в. В этой стране существовало большое
количество предприятий, применявших труд собствен-
ных крепостных крестьян – текстильная промышлен-
ность в деревнях в значительной мере покоилась на таком
несвободном труде. Труд арестантов, преступников,
бродяг, сидельцев работных домов, сирот из приютов,
который использовался в российской промышленности,
был широко распространен во всех западноевропейских
государствах. Тюрьмы, отмечает И. Кулишер, недаром
именовались «прядильными домами», они превращались
в построенные на коммерческих основаниях и сдаваемые
промышленникам в аренду предприятия. Нищих и бродяг
всюду ловили и сажали в работные дома, чтобы таким
путем создавать новую крупную промышленность. Те
приходские ученики, ужасную эксплуатацию которых
мы находим в Англии в начале машинной эры и в защи-
ту которых был издан первый фабричный закон 1802,
и задолго до того трудились в кустарных мастерских и
мануфактурах. Вообще, поскольку мы находим в XVII–
XVIII столетиях в Западной Европе централизованные
мануфактуры, они в значительной мере работали при
помощи принудительного труда^1.
Широкое распространение принудительного труда в
странах Западной Европы отмечалось в XVIII в. и мно-
гими другими исследователями. Так, историк Юрген
Кучинский, рассказывая об условиях труда во Франции,
пишет: «В 1715 г. большинство рабочих в мануфактурах
находилось в феодальной крепостной зависимости»^2.
«Рабочий персонал германских мануфактур того време-
ни, – отмечает Туган-Барановский, – состоял преимущес-
твенно из разного рода несвободных людей»^3.
(^1) АИТР. Кн. 1, с. 30–31.
(^2) К у ч и н с к и й Ю. История условий труда во Франции. М., 1950,
с. 14.
(^3) Т у г а н - Б а р а н о в с к и й М.И. Крепостная фабрика // Великая
реформа. М., 1911. Т. 3, с. 141.