сПор о россииражения, с которыми обязан считаться всякий нравственный
и думающий о судьбе своей страны человек. А потому, при-
нятый в качестве критерия истины в суждениях об обществе,
этот принцип делал людей слепыми и по отношению к поро-
кам Запада, и по отношению к достоинствам СССР, но зато
предельно зоркими по отношению к противоречиям в совет-
ской юридической теории и практике.
А эти противоречия были действительно огромны, и
выявлять их не составляло большого труда. Советская Кон-
ституция была в высшей степени двусмысленной по части
записанных в ней прав и свобод человека. Их можно было
толковать по-разному, вплоть до диаметральной противопо-
ложности в их понимании. Советская политическая мысль
сознательно допускала эту двусмысленность в советской
Конституции, чтобы создать иллюзию полноты прав и свобод
граждан СССР в глазах всех, кто не вникал в подробности со-
ветского правосознания, и, вместе с тем, обеспечить органы
государственной власти правом наказывать всех советских
граждан, чьё поведение противоречило интересам советской
идеологии и политики.
Юридический принцип, заявленный Вольпином и взятый
на вооружение нашим «демократическим движением», как раз
и должен был выявлять эту двусмысленность советского за-
конодательства, показывать фактическое бесправие советских
людей, замаскированное формальными их правами, а запад-
ная пропаганда должна была показывать это фактическое бес-
правие крупным планом, делать его понятным для всех как в
СССР, так и за его рубежами.
Мысль о бесправии советских людей была правдой, но
правдой не единственной, не полной и не самой главной в их
жизни. Кроме того, эта правда сочеталась в западной пропаган-
де с ложью насчёт полноты прав и свобод людей на Западе. За-
падные права и свободы отличались от советских разительно
лишь на первый взгляд, а при более внимательном их изучении
оказывались правами такими же условными, как и права граж-
дан СССР. Будешь подчиняться господствующей идеологии и