Г. М. ШиМановпространнее и разнообразнее занимаемая им территория, тем
труднее достижение единства. Без которого общество бес-
сильно и фактически обществом не является. Вот почему при
возникновении государств на месте родоплеменных обществ
требовалось сознательное или принудительное подчинение
всех немногим. Или даже, в критических ситуациях, одному
лицу. А поскольку история народов едва ли не вся целиком
состояла из таких критических ситуаций, то есть войн и под-
готовок к ним, то в этом обстоятельстве мы и находим объ-
яснение того, почему в свое время монархическая власть, при
всех её минусах, стала самым эффективным типом власти. И
была им до тех пор, пока в обществе не вызрели под покро-
вом самой же монархической власти тайные паразитические
силы, окружившие эту власть и подчинившие её себе. Или
попросту заменившие её другими механизмами власти, более
удобными для закулисного управления ими.
Вот на этой-то доле истины – на эффективности монар-
хий в домасонский период истории – и споткнулись монархи-
ческие умы, принявшие эту долю правды за полную правду.
До которой нам, при нынешнем состоянии умов, думается,
ещё далеко. Если такую очевидную вещь, как неспособность
монархий защищать законные интересы Церкви и народов,
приходится доказывать, то, значит, монархическая слепота
стала не меньшим препятствием для возрождения русского
народа, чем западнические иллюзии нашей пустоголовой ин-
теллигенции. Культивировать эту слепоту – не что иное, как
служить на деле той самой криптократии, против которой на
словах нынешние монархисты так усердно выступают.
Но вернёмся к той установке, согласно которой фюрер
думает за нас, каким надо быть обществу. В ней верно то,
что прежде, чем судить об обществе, надо праведно органи-
зовать себя. То есть в полном соответствии с религиозными
истинами о человеке. Но, начинаясь с религиозной органи-
зации человека, организация общества не заканчивается на
ней, потому что общество имеет собственную природу. Да и
сам человек не заканчивается на себе, он неполон без обще-