этому поводу М. Бейджент, Р. Ли и Г. Линкольн [Baigent, Leigh, Lincoln, 1989]:
Если опираться на Его евангельский портрет, то объяснить распятие
совершенно невозможно. Согласно Евангелиям, Его врагами были утвердившиеся
в Иерусалиме еврейские влиятельные круги. Но такие враги, если они
действительно существовали, могли и сами побить Его камнями до смерти, не
обращаясь к римлянам. По Евангелиям Иисус не ссорился с Римом и не преступал
Римский закон. И тем не менее Он был наказан римлянами в соответствии с
Римским законом и Римским судопроизводством. Он был приговорен к распятию –
наказанию, применяемому исключительно к виновным в преступлении против
империи. Если Иисус был действительно распят, Он не мог быть столь
аполитичным, как об этом повествуют Евангелия. Наоборот, Он обязательно
должен был совершить нечто такое, что вызвало гнев именно римлян, а не евреев
(с. 371).Далее авторы показывают, что сам процесс распятия описывается в Евангелиях как не
вполне соответствующий римской практике. В частности:
В Евангелиях смерть Иисуса происходит в момент слишком удобный,
слишком подходящий. Он умирает вовремя, и Его мучителям не приходится
перебивать ему ноги. Такая смерть позволяет исполниться пророчествам Ветхого
Завета. Современные авторитетные исследователи соглашаются с тем, что Иисус,
без сомнения, моделировал и, возможно, даже воспроизводил свою жизнь в
соответствии с пророчествами, возвещавшими приход Мессии. Именно поэтому
надлежало привести осла из Вифании, на котором Он совершил свой
триумфальный въезд в Иерусалим. И все детали Распятия кажутся словно
специально подобранными, чтобы подтвердить пророчества Ветхого Завета (с.
373).Все должно было произойти в соответствии с ветхозаветными чаяниями, чтобы
признать Иисуса Мессией, – в этом смысл мифа.
Сказанное выше может быть поддержано сведениями о ранней символике креста.
Обратимся здесь к обстоятельному изданию на английском языке – Женской энциклопедии
мифов и тайн [Walker, 1983]:
Основной символ нынешнего христианства – «латинский» или
«мученический» крест – не являлся предметом христианского искусства вплоть до
шестого столетия новой эры. Но задолго до христианства он служил религиозным
символом язычников Европы и западной Азии. Ранние христиане даже отвергали
крест из-за его языческой принадлежности...
Крест являлся также мужским символом фаллического Древа Жизни...
Никто не может достоверно определить, когда его начали соединять с
христианством (с. 188).Здесь уместно вспомнить учение гностических сект раннехристианского периода, для
чего обратимся к такому вдохновенному автору начала века, как Ю. Николаев [1913]. У него
читаем:
Струя мистического вдохновения, растворившая в себе все человеческие
грезы Богоискательства, все шире разливалась, размывая берега еврейской
традиции, прорывая все плотины и преграды, воздвигнутые во имя здравого
смысла, и тенденции практической религии. Самым крайним проявлением
мистического отношения к Христу было отрицание Его телесности, признание в
Нем лишь духовной, божественной сущности, облеченной призрачной плотью, –
чистый докетизм (от слова δόκη, δόκησις – призрак, подобие).