о спонтанности появления новой информации. Спонтанность выступает как не
обусловленная причинно-следственными связями, хотя и несущая элементы необходимости,
распаковка того, что потенциально заложено в природе. Спонтанность проявляется через
меру. Будучи записанной через силлогизм Бейеса, она углубляет наши представления о роли
случайного в эволюции. Если хотите, это иной подход к ранее уже широко обсуждавшемуся
в науке и философии принципу эмерджентности развития [Рар, 1951]. Наверное, спонтанное
появление новой информации можно было бы также назвать способностью системы к
самотрансценденции — терминологическое обогащение концепции всегда углубляет ее
понимание. Во всяком случае, вот что пишет Янч в редакторском предисловии к широко
известной книге Эволюция и cознание [Jantsch, Waddington, 1976]:
...авторы этой книги пытаются развить новое понимание
эволюционирующего мира человеческих систем, характеризующихся теми же
аспектами несовершенства, неравновесия и непредсказуемости, дифференциации и
симбиотического плюрализма, которые, кажется, управляют жизнью во всех ее
проявлениях. Они доказывают, что человеческий мир, аналогичный физической и
биологической эволюции, включает принцип самотрансценденции ,
предопределяющий возможность риска при изменении собственных физических,
социальных и культурных структур и прежде всего – при изменении собственного
сознания (с. 2).Интересно отметить, что Уоддингтон – второй редактор вышеназванной книги – в
заключительных замечаниях обращается, как и мы в этой работе, к лингвистической
метафоре [Waddington, 1976 a]:
Биологические системы в своих генетических и эволюционных процессах
выходят за собственные пределы, подобно тому, как естественный язык способен
обсуждать свои структуры (и становиться, поступая так, метаязыком) –
возможность, закрытая для полностью формализованных языков. Панков (см. гл.
2 книги [Jantsch, Waddington, 1976]) говорит об этой дополнительной фазе
самотрансценденции как о форме, превращающейся в «gestalt». Подобный подход
был предложен, в частности, Говардом Патти в дискуссиях по теоретической
биологии на сессиях, которые я организовал несколько лет назад на Вилле
Сербеллони в Италии. Там эта мысль прозвучала весьма афористично:
подчеркивалось, что мы рассматриваем некоторые биологические молекулы как
сообщения, то есть – как передающие инструкции, сравнимые с теми, которые
могут быть сформулированы на естественном языке. Я уверен, что это
исключительно важный способ рассмотрения живых существ и их эволюции, но я
думаю, что здесь по-прежнему требуется дальнейшая разработка, касающаяся не
только биологического основания этого способа, но и связанных с ним выводов. Я
должен признаться, что мне не вполне понятны отношения между наборами
инструкций в целом – теми наборами, которые могут привести к системам
отклонения – усиления, и теми, которые проявляют свойство само-трансценденции
естественного языка. Но мы уверены, что какие-то наборы инструкций могут
способствовать этой трансценденции, поэтому нам следует, наверное,
предоставить профессиональным философам решать вопрос о том, какими
характеристиками эти наборы инструкций должны непременно обладать (с. 248).И дальше Уоддингтон удивительным образом переходит к необходимости ввести
представление о ценности:
Инструкции обязательно являются директивами поведения, т. е. они
определяют, как менять ситуацию тем или иным образом. Любое изменение
ситуации всегда должно иметь характерную соотнесенность со «значимостью» в
некой системе ценностей: например, генетическое изменение инструкций для