УКРАИНА. Анатомия катастрофы - Андрей МАНЧУК

Так случилось на Полесье, где вплоть до перестроечных времен никто серьезно не занимался
добычей бурштина. Конечно, специалисты прекрасно знали о янтароносном потенциале здешних пес-
ков, но промышленная добыча камня потребовала бы массового уничтожения лесов и сельхозугодий,
что делало ее заведомо убыточной. Не добывали янтарь и местные жители. Его нельзя было сдать го-
сударству, «черного рынка» янтаря не существовало, и потому случайно найденные на огороде или на
речке камни отдавали для игры детям, вырезали из них крестики, серьги, пуговицы, или сжигали, оку-
ривая хаты приятным, похожим на ладан, запахом. Иногда здесь добавляли янтарь в самогон – по-
скольку продуктом его перегонки является янтарная кислота, которая используется для изготовления
лекарственных препаратов и в качестве пищевой добавки.
Все резко изменилось с началом рыночной эпохи, когда на бурштин появился коммерческий
спрос, работу природоохранных служб парализовало безденежье и коррупция, а работники упразд-
ненных колхозов и закрывшихся предприятий были готовы взяться за любой заработок. Жители ро-
венского поселка Клесов – неофициальной столицы Янтарного Полесья – вспоминают, что первопро-
ходцами нового бизнеса стали приезжие прибалты, которые потом переправляли янтарь в Польшу и
Германию. Согласно легенде, один из первых местных «старателей» накопал большой мешок янтаря,
закидал его сверху грибами, отвез скупщику на автостанцию в Сарны и заработал себе на свадьбу и
на мопед «Карпаты». В Клесов стали наведываться польские бизнесмены, которые задешево скупали
в девяностые годы калининградский, литовский и полесский янтарь. Обрабатывая сырье в Гданьске,
который, наряду с Белостоком, превратился в центр янтарного бизнеса, они с огромной прибылью пе-
репродавали в Европе изготовленные из него изделия, которые затем начали поставлять в США, стра-
ны Ближнего Востока, Китай, Японию и Канаду.
Польша и по сей день является главным рынком сбыта нелегально добытого украинского янта-
ря, что стимулирует своеобразную «евроинтеграцию» жителей Полесья, которые массово вовлекают-
ся в схемы его теневого экспорта. Тысячи людей превратились в старателей-«копачей». Они валят и
жгут деревья на обширных участках леса, а затем, используя экскаваторы, бульдозеры и лопаты, вы-
капывают глубокие ямы, вымывая песок с помощью мотопомпы и процеживая пульпу рыболовными
сачками. Эта работа нередко приводит к несчастным случаям – несколько человек уже стали жертва-
ми завалов в выкопанных ими песчаных шурфах – однако в погоне за заработком мало кто думает о
своей безопасности и уж тем более о будущем своего края. Активная добыча янтаря идет и на сель-
скохозяйственных полях, хотя, даже по самым предварительным оценкам специалистов, перемешан-
ные таким варварским образом почвы практически не подлежат рекультивации – ее плодородный
слой оказывается полностью разрушенным.
Жители Клесова сами называют оставшиеся после разработок пустыри «Каракумами». Добыт-
чики янтаря оставляют за собой пустыню – в буквальном смысле этого слова, уничтожая сельскохоз-
яйственные угодья и природный мир своего края. Хотя, по иронии судьбы, контролирующие стара-
тельский бизнес группировки очень часто прикрывают свою деятельность патриотической ритори-
кой. Как правило, они заявляют, что доходы от нелегальной добычи камней идут на обеспечение на-
ционалистических батальонов в «зоне АТО». На деле же речь идет о банальной наживе – так, в дека-
бре 2014 года на Волыни произошла перестрелка с участием «Правого сектора», «Самообороны май-
дана Волыни» и боевиков «Азова», которые открыто, в присутствии милиционеров, вступили в кон-
фликт за контроль над янтарными промыслами, а сейчас подобные столкновения стали обыденным
явлением.
Что же касается большинства местных жителей, они не видят альтернативы своему самоубий-
ственному заработку. Крах нелегального старательского бизнеса лишил бы местных жителей сред-
ства к существованию – поскольку вся здешняя жизнь в буквальном смысле построена на янтаре. За
килограмм «горошка» – маленьких камней весом в два грамма – платят около 300 долларов, а кило де-
сятиграммовых камней покупают за 1500 долларов. Крупные, стограммовые камни, пригодные для
изготовления цельных изделий, уходят по 5000 долларов за килограмм. Янтари необычного цвета и
камни с инклюзиями – застывшими в смоле фрагментами ископаемых насекомых или растений – ино-
гда удается продать штучно, по более высокой цене. Но это случается редко, поскольку инклюзии
обычно находят уже в процессе обработке камня. Месячный заработок удачливого старателя может
составлять 15 – 25 тыс. гривен – без учета обязательной дани криминальным структурам.
Янтарем занималось и государство. С 1993 года в Ровно начали перерабатывать добытый на
Клесовском месторождении янтарь – однако по состоянию на сегодняшний день занятое этим пред-
приятие «Укрбурштин» находится «в процедуре санации» и фактически контролируется частными
лицами. Но если официально в стране добывали в год около 2 тонн янтаря, то общие объемы неле-
гального янтарного бизнеса оцениваются сейчас в десятки тонн и десятки миллионов долларов.