скими приемами и политиканством, а своим торговым
посредничеством и ростовщичеством».
Дискуссия русских людей с иудеями приобрела в это
время острый характер. Генерал М.И. Драгомиров пи-
сал в 1905 году: «Я первый высоко ставлю волю вашу
(т. е. евреев. – О. П.) и ум, но этики вашей поставить не
могу даже и невысоко: она, скажу прямо, человеконена-
вистническая. И не за преследование вас вы ненавидите
другие народы, как в том стараетесь лживо всех убедить,
а, наоборот, вас преследуют за ненавистничество к дру-
гим, которое есть по вашему закону не только не грех,
а заслуга перед Иеговой. Одним словом, здесь, как и в
других случаях, вы подтасовываете, выставляя причину
за следствие и наоборот. И разъяснять это необходимо
не для того, чтобы возбуждать к вам ненависть, которой
по вашей же милости накипело и так довольно, но про-
сто из принципа самозащиты. Уж если судьба свела нас
с вами, то без взаимных сношений обойтись нельзя, но
быть настороже всегда необходимо».
«Вам удается закупить интеллигенцию, – продол-
жал Драгомиров в другом месте той же статьи, – заку-
пить правительство, кого льстивыми речами, кого ны-
тьем о вашем якобы страшном угнетении... кого чем,
и в конце концов, разумеется, надуть; но инстинкта
масс вы не надуете. Долго они терпят от вашей экс-
плуатации, но терпение наконец лопается, а затем...
затем вы знаете, что происходит»^1.
Как и уже цитированные мной европейские мыс-
лители, выдающиеся деятели русской культуры дают
такие же нелицеприятные оценки иудейству:
«Вечная мысль о залоге, точно червь, обвивает душу
жида» (Н.В. Гоголь).
«Мне иногда в голову приходила фантазия: ну что,
если бы не евреев было три миллиона, а евреев восемь-
(^1) Русское дело. 1905. 20 авг.