роны», якобы против погромов, а на самом деле для
убийств русских людей. Вооруженные револьверами
еврейские громилы, насчитывавшие около 200 чело-
век^1 , занимались провокациями против христиан, что
показали события в Гомеле осенью 1903 года. Как от-
мечал свидетель этих событий, русский общественный
деятель П. Крушеван, «ожесточение евреев (управляе-
мых сионистами. – О. П.) против русских до того ве-
лико, что еврейская масса, не отдавая себе отчета, не
задумываясь над всем, чем рискует, дает волю чувству
стихийной ненависти, накипевшей веками»^2.
Еврейские беспорядки, отмечал Крушеван, явля-
лись «не обычным нарушением государственного по-
рядка, а прямо-таки войной против русского народа.
Последнее особенно ярко подтвержается и тем, что
среди иудеев началось всеобщее вооружение...
О том, что такое положение представляет опасность
в государственном отношении, что оно ни в коем случае
терпимо быть не может, распространяться нечего, осо-
бенно если принять во внимание, что Ченстохов, Киши-
нев или Гомель не исключение, что есть сотни и таких
же, и более крупных городов в черте еврейской оседло-
сти, где обезумевшие евреи или пытались вызвать, или
собираются вызвать государственный беспорядок...
И потому раз имеются все данные, подтверждаю-
щие, что эти столкновения не случайны, что, кроме
того, евреи систематически вооружаются, что движе-
ние их является организованным восстанием и против
правительства, и против России; к ним, пока они име-
нуются русскими подданными, надо относиться не
только как к политическим преступникам, но и как к
изменникам, применяя закон по военному времени»^3.
(^1) Pogroms: anti-jewish violence in modern Russian history // Cambridge
University Press, 1992. P. 208.
(^2) Знамя. 10.9.1903.
(^3) Там же.