трудолюбивым и образованным. И к постепенному дости-
жению этого идеала я не вижу ни одного существенного
препятствия ни в быте народном, ни в общих русских
условиях...»^1
ÃËÀÂÀ 64. Âûñòóïëåíèÿ ïðîòèâ
àðòåëè. – Êàïèòàëèñòè÷åñêàÿ îðãàíèçàöèÿ
òðóäà. – Èñêàæåíèå àðòåëüíûõ îñíîâ.
Разрушение народного уклада жизни во имя «евро-
пейской цивилизации» еще более активно, чем на селе,
осуществляется в городах. Артель и артельные формы
организации труда рассматриваются многими предприни-
мателями и интеллигентами с позиции западноевропейс-
ких представлений: в лучшем случае с этнографическим
любопытством. Без творческой поддержки со стороны
образованного общества артельные формы «ветшали»,
теряли способность к совершенствованию и обновлению
применительно к новым условиям. Не то было на Западе.
Там народные формы производства и труда поддержи-
вались образованным обществом, совершенствовались
исходя из требований времени. Лишенная возможности
постоянного обновления, русская артель ставилась в
условия неблагоприятные по сравнению с западноевро-
пейскими формами хозяйствования, что давало еще один
повод говорить об ее отсталости и архаичности.
Прежде всего и государство, и предприниматели пыта-
ются ограничить главный принцип артели – ее самостоя-
тельность и автономность на производстве.
Еще в 1706 некоторые артели, связанные с выполнением
государственных заказов или работавшие на государствен-
ных заводах, были жестко регламентированы, особенно в
вопросах дисциплины. В наказе старосте тульских казен-
ных кузнецов говорится: «А буде кто из тульских кузнецов
или из оружейных мастеров тебе, старосте со товарищи,
в чем послушен не будет, таковых брать на братцкий
(^1) М е н д е л е е в Д.И. Собр. соч. Т. XX, с. 273.