Г. М. ШиМанов
Ни в половине второго, ни в два, ни в три, ни в половине
четвёртого – никакого известия о принятом решении. Что ж,
к этой манере я, кажется, уже привык. Как это Алла сказала?
«Душу выматывают»?.. Вот именно. Видно, решенье о том,
что меня надо «лечить», уже приняли. Перед ужином явятся
санитары, перевезут в буйное отделение, будут заламывать
руки, кормить через зонд. А завтра с утра приступят к «лече-
нию». Да, душу выматывать они умеют. Но хуже всего, что не
пришла Алла. Обещала придти – и не пришла. Эти гады спо-
собны на всё. Схватят её. Отвезут в диспансер, припечатают
диагноз – и тоже в психушку. Что их, совесть заест, что ли?..
Шизофреник муж, сумасшедшая жена, – делай с ними что хо-
чешь. Вот благодать-то для КГБ. Поставить бы так на учёт всё
население. Кроме самых надёжных, конечно. И чуть что, какое
отклонение, – ага!.. полечить надо.
- Шиманов! – кричит санитар. – К врачу!
В кабинете Шафрана – слава Богу – Алла. Значит, ещё не
самое худшее. Алла говорит мне, что сейчас при ней Герман
Леонидович записал на диктофон историю моей болезни, и там
в конце уже есть дата моей выписки – 15 мая...
Почему на диктофон? – думаю я. – Что за бред? Опять
морочат нам головы? - Не верю я теперь ни в какие даты. Сегодня вечером на-
чинаю голодовку. - Они, конечно, могут опять обмануть нас, – говорит
Алла. – Но Герман Леонидович уверяет, что решение о выпи-
ске принято уже окончательно, и изменений не будет. Пятнад-
цатого утром, по его словам, тебя отпустят. - Всё-равно голодовку начинаю сейчас и закончу только
на воле.
Возвращаюсь из кабинета в палату, ужин уже начался.
Подходит санитар: - Идите ужинать.
- Я не буду.
- Почему?
- Объявил голодовку.