Г. М. ШиМановотредактировать, а потом пустить в самиздате. Записки эти –
единственное моё оружие. Если попаду ещё раз – даже весточ-
ки не дадут передать на волю.
На свидание придёт Алла – выведут к ней дурашливого
Генмиха, слюнявого, хихикающего. «Есть прогресс, – скажет
врач. – Уже не верует в Бога. Соображает, правда, с трудом, но
ведь и раньше у него была только внешняя логика».
Кто знает? Может быть, это единственное счастье на
земле – стать таким вот идиотом, вознёсшимся над всяким не-
счастьем, поправшим любую скорбь. Исповедываться перед
врачом во всех своих мыслях и чувствах и получать от него
чудодейственные таблетки....
Да будет воля Господня во всём! Сведут ли меня с ума,
оставят ли в разуме, – всё хорошо и прекрасно под небом
всевышним! Всё принимаю с доверием, как ребёнок из рук
Отца. И сладость, и горечь, и разум, и безумие, и всякое зло,
и всякую доброту.
Находясь в сумасшедшем доме, я думал о том, что всё в
нашем мире совершается по воле Господней, которая так пре-
мудра, что сохраняет вполне человеческую свободу, но в то же
время ведёт человека своими таинственными путями. Этого
нельзя понять до конца умом, но об этом догадываешься од-
нажды, рассматривая своё прошлое уже новыми глазами.
Вот меня, беззащитного, посадили злодеи в сумасшед-
ший дом, думая этим напугать, остановить проповедь хри-
стианства. И что же?.. неужели они всесильны?.. И оказыва-
ется, на первый взгляд, что вроде бы так. Но если пойдёт этот
отчёт по рукам – опозорятся они перед всеми, кто прочитает
его. Посадят меня опять – будет тот же эффект. А погубят
меня – из меня, чего доброго, сделают на самом деле святого:
не моими заслугами, а своими же преступлениями. И ещё не-
известно, что для них будет хуже – убить меня, посадить в
сумасшедший дом или оставить в покое. А если так, то – где
же их всесилие?..
Крохотный этот пример не разъясняет великой тайны
всего, что совершается в мире, но даёт лишь намёк на отноше-