Г. М. ШиМановного и всё большего внутреннего разложения, до времени
незаметного, а затем и видимой явно порчи. Язва протестан-
тизма, порожденного католичеством, родила в свою очередь
великую эру буржуазности с её поначалу робким и тайным,
а затем уже открытым культом наживы. И, как реакцию про-
тив этого культа, глубокомысленные проекты о том, как
устроиться человечеству, чтобы и наживаться, и наслаждать-
ся разумно и справедливо.
Россия, принявшая Православие от Византии, не могла
не почувствовать себя после её исчезновения из истории един-
ственной хранительницей истинной веры. Но это ощущение
было не следствием её национального высокомерия, а лишь
пониманием её действительного положения.
На заре своего исторического бытия Россия не случайно
была отгорожена от Европы нашествием монголов. Европа за-
душила б в своих мощных ренессансных объятиях только что
родившуюся нацию, т.е. увлекла бы её на свои пути ещё до
того, как её специфический православно-русский лик сфор-
мировался. Монгольское иго, принеся величайшее унижение
народу русскому и понизив катастрофически его нравствен-
ный и культурный уровень, не достало, однако, самой серд-
цевины народного духа. Оно не разрушило его православной
души, но дало ей возможность сформироваться настолько,
что никакие последующие события уже не могли изгладить
из сердца народного православной печати. Этого знака осо-
бенного призвания.
А последующие события пришли чередом. Знакомство с
Европой было неизбежно. Свергнув монгольское иго и встре-
тившись с Западом, Россия была поставлена перед выбором:
либо отказаться от усвоения чуждых ей начал – и быть физи-
чески завоеванной Западом (а затем и духовно), либо принять
эти начала ради того, чтобы противопоставить европейской
материальной силе свою материальную силу. И – начать по-
сле этого разрушаться изнутри духовно. Россия не могла не
пойти по второму пути. И она стала поначалу робко усваи-
вать спасительный яд, а затем решительно и даже с каким-