Г. М. ШиМановным исключительно для внешних культурных связей. Это
единственная возможность спасти свой собственный язык и
свою национальную культуру. Почему? Во-первых, потому
что захолустье всегда было местом малопривлекательным и
оставлялось при первой же возможности. Во-вторых, попыт-
ка перевести на язык малой нации всю громадную массу ми-
ровой письменной культуры равносильна попытке засунуть
слона в чемодан. Ясно, что слон так и останется незасунутым,
а чемодан будет раздавлен. То есть родной язык окажется раз-
рушенным под напором нескончаемой лавины чужих слов,
понятий и конструкций. Чтобы спастись от этого словесного
всемирного потопа, малым нациям нужно что-то вроде Ноева
ковчега, то есть второго национального языка.
Мне кажется, что правильно понятая языковая русифи-
кация является не угрозой для культур малых народов, исто-
рически и географически тяготеющих к России, а, наоборот,
единственным их спасением.
Но почему же русификация? – может быть, спросите
Вы. – Куда бы лучше примкнуть не к русскому, а, скажем, к
англоязычному миру. Конечно, лучше!
Но почему же?
Да русских вот ненавидят, а англо-саксов, по-видимому,
уважают. У них и культура намного симпатичнее. И демокра-
тия это, знаете ли, не банка шпротов. А у вас даже Пушкин
влияет сугубо материально... Да и вообще вы, русские, если
говорить откровенно, антисемиты...
Я думаю, что каждый народ имеет право решать само-
стоятельно, нужен ли ему второй национальный язык, а если
нужен, то какой именно. Но, решая этот вопрос самостоя-
тельно, и россияне, и зарубежные славяне (а может быть, и
не только славяне), вероятно, будут учитывать и свои исто-
рические связи с Русью, и удобство географической близости
к ней. А также то немаловажные обстоятельство, что новые
живительные веяния идут именно из России.
Сближает их с ней ещё и этническое родство. Ведь не
секрет, что русские впитали в себя какую-то часть почти