Г. М. ШиМановрелигии, организации самоуправления; в-третьих, разреша-
лось для заводов и фабрик покупать крепостных крестьян, а в
сельском хозяйстве использовать наемную рабочую силу. Всё
это заведомо ставило колонистов в привилегированное поло-
жение по отношению к местному крестьянству... В 1775 году...
тем, у коих земля оказалась неудобною, дозволено было пере-
селиться на земли плодородные, и при этом случае прощено
им казённого долга около 1025,5 тысячи рублей... В течение
Х1Х века... немалое число колонистов сколотило капиталы,
превратилось в купцов и капиталистов, а на селе – в крупных
фермеров, широко использовавших наёмную рабочую силу.
Несмотря на то, что колониям трижды в первой половине
Х1Х века прирезывались новые земли, колонисты всё в боль-
ших размерах арендовали земли... Добавим ещё одно свиде-
тельство тоже немецкого автора, наблюдавшего ситуацию на
месте: «Немецкие купцы торгуют не только колонистским
хлебом, но закупают его на большом пространстве. У них
свои суда на Волге, но, кроме того, они нанимают множество
судов» (Август Гаксгаузен). Эти же купцы нанимали у по-
мещиков и крепостных крестьян, которые, превращаемые в
бурлаков, таскали баржи вниз и вверх по Волге...» («Русский
вестник», No 34 (66), с. 6).
Вот как бывает, когда делами одного народа заправляют
представители народа другого.
Но, рассказывая о немцах, колонистах и колонизаторах,
я уже перешел от политики внешней к политике внутренней.
Если русских крепостных людей продавали в их собствен-
ной стране иноверцам и инородцам почти как в каком-нибудь
Стамбуле или Хиве, когда вместе с землею, а когда и без зем-
ли, когда вместе со всей семьею, а когда и в розницу, то о чём-
то этот факт, по-видимому, говорит. Кстати, в Малороссии
и Белоруссии, в Польше и Литве, в Лифляндии, Эстляндии
и Финляндии не было продажи крепостных в розницу, даже
семьями, но только вместе с землею (Хрестоматия по русской
истории, т. 3, М., 1917, с. 247). Не продавали в России ни не-
счастных евреев, ни кого-либо ещё из терпевших здесь высо-