Г. М. ШиМановТот, кто говорит о национальной школе, должен отка-
заться не только от интеллектуализма, но и от мысли, что
НАША СОВРЕМЕННАЯ ШКОЛА МОЖЕТ БЕЗ КОРЕН-
НОЙ РЕОРГАНИЗАЦИИ СТАТЬ ОРУДИЕМ НАЦИОНАЛЬ-
НОГО ВОСПИТАНИЯ...
При таком положении вещей аскетическая суровость
школы приобретает иной оттенок – школа с учащими и уча-
щимися становится похожей на дружину, идущую в бой за
родную землю, дружину, куда все поступили добровольно,
где все знают, куда и зачем идут, где все сознают всю необ-
ходимость железной дисциплины, весь позор трусости и от-
ступления, где все готовы на раны, на страдания и на смерть,
где даже трусы, даже дезертиры, когда их расстреливают,
признают всю законность такого сурового наказания». (В.Н.
Сорока-Росинский «Педагогические сочинения», Москва,
«Педагогика», 1991).
- Проф. П.И. КОВАЛЕВСКИЙ: «В январе 1803 г.
Россия была разделена на шесть учебных округов, из ко-
торых только Петербургский и Московский вверены были
русским сановникам Новосильцеву и Муравьёву. Виленский
же и Харьковский округа полякам Адаму Чарторийскому и
Потоцкому, а Дерптский и Казанский – немцам Клингеру и
Мантейфелю.
Все учебные заведения, вся культурная жизнь и дея-
тельность в Западных Русско-литовских губерниях были
отданы в полное распоряжение и управление злейшим вра-
гам русского государства, православия и русской культу-
ры – кн. Чарторийского и его сообщников: Фаддея Чацкого,
Гуго Коллантая, Яна Снидецкого и др., а также в руки поль-
ских иезуитов и различных латинских монастырских орде-
нов... Типичным представителем русского космополитизма
того времени был первый министр народного просвещения
гр. Завадовский...
У нас, у русских, при существующем ныне националь-
ном безразличии, сплошь и рядом бывает так, что попав-
ший к нам инородец, исполненный великой наглости, начи-